Пловец Снов

То, что в большом спорте у него не было никаких шансов, ему самому стало ясно на первом же городском соревновании среди юниоров. Он не будет членом национальных сборных или призёром международных чемпионатов. Сколько ни мечтай, как усердно ни тренируйся, как бы ни хотела мама, но против физиологии, против маленького сердца аргументов не найти. Какое-то время ему даже приходили в голову мысли о пересадке, но подобную операцию в стране делали редко, а уж без медицинских показаний, по желанию… Его желания вообще мало кого волновали.

Действительно, из-за такой физиологической особенности тренироваться приходилось очень много и тяжело, а прогресс шёл заметно медленнее, чем у однокашников. Странно, что мама, глубоко верующий человек, ни разу не подумала: быть может, её Господь предусмотрел её сына для чего-то иного? Так он приобрёл устойчивое пренебрежение к родительской вере. Вероятно, спустя годы именно это подтолкнуло его в лоно буддизма. Важнее другое: от таких перипетий судьбы юноша вовсе не озлобился, но стал ещё более заботливым и внимательным сыном. Друзья, а их у него всегда было немало, давались диву, не понимая, что именно здесь таилось его «вопреки», его «зато», его этическое торжество, единственная доступная ему безоговорочная победа. Она не имела отношения к состоянию чакры анахата. Скорее, это принадлежало к сфере спорта, ковки характера, преодоления того, что он стал разочарованием для матери и «недомужиком» для многих знавших его людей.

Они недоумевали, как йога может быть профессией? Такой тренер не куёт чемпионов, ничего не создаёт, не строит, не зарабатывает миллионы… Однако то, что он станет инструктором в фитнес-клубе, тоже решилось в тот самый злополучный день, хотя подобных заведений в стране тогда не существовало. В ходу было лишь понятие «аэробика». А куда ему ещё идти, чтобы устроить свою жизнь? Нагрузки небольшие, платят выше среднего. Да и, скажем прямо, в этом занятии он нашёл себя. Оно соответствовало его нраву, находило отклик в душе. Участливый и небезразличный наставник помогал и подсказывал всем, кто приходил на тренировки. То есть – на практики. Разве что во время особо трудных элементов иногда он специально отводил глаза, чтобы не видеть, как подопечные филонят. В иных же случаях постоянно наблюдал, прохаживаясь между рядами и поправляя то, как девушки выполняли асаны и пранаямы. Конечно, девушки, а кто ещё? Мужчин в зале он недолюбливал, поскольку был убеждён, что те приходят исключительно для того, чтобы бросать по сторонам блудливые взгляды, когда барышни встают раком или в адхо мукха шванасану. Отдельно в этой ситуации его выводило из себя собственное бессилие… Хоть один или два мужика всегда проникали в зал. Зачем они здесь со своими животами? Прежде чем им удастся правильно выполнять практики, придётся сбросить килограмм пять, а то и все десять… Но что он, как тренер, мог поделать? Выгонять клиентов из фитнес-клуба было разрешено лишь в тех случаях, если они дебоширят или, например, пьяны, но никак не по половому признаку. Хотя такие посетители очень мешали ему не только проводить занятия, но и сохранять веру в людей.

Упомянутая его вера держалась исключительно на женщинах. Даже на матери. Сам он никаких эротических мыслей в адрес приходивших девушек себе не позволял, хотя пару раз некоторые давали понять, что не возражали бы. Но он не мог. Нет, не в том смысле. Романы у него случались чаще, чем у многих других, вот только не с теми, кто посещал занятия. Знакомства никогда не происходили на работе. Слишком важно было оставаться профессионалом. Хорошим… Нет, отличным, идеальным тренером. Собственно, в этом состояла его последняя надежда, раз стать выдающимся спортсменом не удалось.

Конечно, теория йоги вызывала вопросы. Что значит быть «максимально расслабленным» и «предельно сфокусированным» одновременно? Как это – «почувствовать себя здесь и сейчас»? Есть иные варианты? Тем не менее упомянутые заговоры он повторял всякий раз, как и другие инструкторы, хотя смысл сказанного оставался для него загадкой. Впрочем, в отличие от многих, он, по крайней мере, задумывался о нём. Искал, читал литературу… Но книги только путали следы сути. Такие понятия, как «опыт полноценного существования», «состояние присутствия», «качество осознанности», «безмятежная осознанность», связывались воедино многочисленными абзацами… Всё плотнее и плотнее. Одно описывалось через другое, другое через третье, а третье терялось между строк. Похоже, у клубка не было концов.