Пловец Снов

Роберт Хансен вывозил своих жертв, проституток, в глухие места, причём иногда делал это на собственном самолёте. Там он их раздевал и «отпускал», после чего охотился на несчастных, словно на промысловых зверей. Ту бижутерию, которую Хансен снимал с убитых женщин, он дарил жене и дочери. Его дело неоднократно закрывали, поскольку Роберт являлся слишком уважаемым бизнесменом. В полиции и на допросах он любил отпускать шутки вроде: «А как можно изнасиловать проститутку?» Детектив, сыгравший огромную роль в том, чтобы вывести Хансена на чистую воду, был вынужден вести расследование самостоятельно, вопреки приказам начальства и должностным инструкциям, без ордеров и какой-либо поддержки. Кстати, Роберт стал первым американским преступником, разрешение на обыск дома которого выдали не на основании улик, а исходя только из психологического портрета.

Предыдущая история чем-то напоминает Джона Уэйна Гейси, но ещё больше – советского монстра Николая Джумагалиева. Его тоже многие считали приличным человеком, что долго позволяло избегать подозрений. На суде же он упорно повторял, будто встал на сторону животных, а потому обращался с людьми так, как те поступали с невинными зверями. Джумагалиев их убивал, разделывал, ел, пил кровь. Правда, жертв отбирал, руководствуясь гендерными и религиозными соображениями. Он истреблял «белых женщин», поскольку не сомневался в их особой порочности и развратности. Ему виднее, ведь многие из убитых им дам при жизни были его любовницами. Кстати, потом выяснилось, что каждое преступление имело ещё и особый повод: то годовщина смерти бабушки, то день рождения дедушки… А всякий раз, перерезая горло, он «просто хотел увидеть, как из тела вылетает душа».

Но если начинать разговор про отечественных серийных убийц, то в первую очередь в сознании Горенова возникала история из его собственного детства, когда череда страшных смертей потрясла весь Таганрог. Трупы находили совсем рядом, буквально за углом. Именно тогда Георгий впервые услышал новое для себя слово «маньяк». Оно звучало так близко и часто, что он начал к нему привыкать. Некто душил женщин их собственными колготками и трусами. Одна из погибших оказалась знакомой маминой знакомой. Девочки, подружки Горенова, боялись выходить из дому в тёмное время суток, хотя подростки убийцу не интересовали. Как же все удивились, когда увидели «монстра» по телевизору. Его звали Юрий Цюман – воспитанный и изящный, немного нелепый, худощавый молодой человек с симпатичным лицом. Как и Георгий, он очень ценил порядок.

Анатолия Оноприенко западные СМИ неоднократно называли самым кровожадным маньяком в истории. Это было вовсе не так, но в девяностые годы подобная трактовка изящно вписывалась в зарубежный портрет постсоветской России. Серийный убийца стал воплощением эпохи. В Оноприенко жила дикая стихийная агрессия. Он расстреливал и сжигал целые семьи, включая детей. Убивал без физического контакта, удалённо, не истязая. Жертв грабил, потому долгое время его преступления трактовали, как чистый бандитизм. Так думали бы и дальше, если бы не одно но: у него практически не бывало улова. Губить семью из пяти человек, двое из которых совсем маленькие, ради пары обручальных колец?.. Это какой-то грабитель-бессеребренник. Чуть позже к огнестрельному оружию добавились нож и молоток. Отдельный сюжет – история его «спасения». Будто кто-то влиятельный, если не всесильный, был на его стороне. Пока разыскивали Оноприенко, милиция арестовала за его преступления многих людей. Несколько подозреваемых, отказывавшихся от обвинений, запытали до смерти. Кто-то не выдержал и взял на себя чужую вину. Когда Анатолия впервые задержали, улик против него имелось достаточно, но загадочным образом ему дали уйти, не посчитав нужным допросить. Головокружительный поворот. Вновь, если написать такое в книге, это сочтут не более чем скудоумием автора. Но кто здесь автор? На суде Оноприенко рассказал, как у него была «идея», план трёх серий убийств во имя спасения человечества. Первая, состоящая из девяти жертв, – акт борьбы против коммунизма. Вторая, из сорока смертей – против неонацизма. А заключительная, самая масштабная, третья, из трёхсот шестидесяти пяти – против чумы XXI века. Количества брались не с потолка, это поминки: девятины, сороковины и годовщина. Концепция… Программа… Кстати, Анатолий тоже был моряком. Почему «тоже»?