Плутишкина сказка

Миновав Паштетную Трясину, они подошли к замку. Такой замок, ко­нечно же, мог быть только у Герцога Антрекотского и Бульонского, Ом­летского и прочая. Отвесные стены были сложены из кирпичей сыра, в ок­нах - витражи из больших разноцветных леденцов, крыши и шпили выложены чешуей из шоколадных медалей, а вместо флюгеров - резные шоколадные плитки! К воротам замка вел подъемный мост из копченых колбас на цепях из баранок.

Прежде, чем они вступили на мост, над воротами распахнулось окно, оттуда кто-то высунулся и закричал ужасно знакомым голосом:

- Плутишка, привет!

Плутишка не поверила своим ушам, а потом и глазам - когда из во­рот навстречу ей выбежала... ее подруга Кузя.

- Шеф-повару Герцога - наше кошачье с хвостиком! - сказал Кот.

- Привет, Котище! Где это ты нашел мою Плутишку? - и Кузя обняла подругу, которая повисла у нее на шее, вопя от восторга.

- Это не я ее нашел, это она меня с радуги упала. Всю шерсть себе отбил...

- У, бедный Котик! Ты зачем, вредная Плутишка, нашего Кота с ра­дуги падаешь?

- А чего он дразнится?

 - Да он всегда такой. Но ведь дразнит-то он только тех, к кому оч-чень хорошо относится!

- Да? Ну тогда пусть... А ты тут шеф-поваром, да?

- А что, не похожа? - тут Кузя подбоченилась, демонстрируя свою внушительную конституцию.

- Хорош-шего человека должно быть много... - сказал Кот, глядя куда-то в небо.

- Да, - сказала Плутишка, - должно. И вот очень даже правильно, что тебя самого не слишком много!

- Оскорбляют... - меланхолично вздохнул Кот. - Прямо у ворот мое­го друга Герцога... Кстати, почему он нас не встречает?

- Он застрял, - сказала Кузя.

- Опять?

- Да, после обеда - застрял в дверях столового зала и потому ре­шил вернуться к столу и ждать там, когда похудеет, или когда принесут ужин.

- Кстати, - сказал Кот, - Плутишка как раз желает подкрепиться, да и мы с Роной не отказались бы узнать, что сегодня подают у Герцога.

- Ну так что же мы тут стоим? Идемте в замок. Уж для Плутишки и для тебя у меня кое-что найдется, не говоря уже о Роне. Вот только на нее надо бы надеть намордник, а то она, пожалуй, погрызет наш замок и Его Светлость Герцог будут очень расстроены.

Они вошли в ворота.

Кузя надела на собаку намордник и Рона, конечно же, была ужасно недовольна этим - во-первых, на нее никогда в жизни не надевали на­мордник, а во-вторых - представьте себе, каково быть в наморднике, ес­ли вокруг столько всего вкусного!

- Бедная моя собака! - посочувствовала ей Плутишка.

- Ничего, - отозвалась Кузя, - Их Светлость Герцог - не без ми­лости. Вот увидишь - в наморднике она ему сразу понравится.

Во дворе замка Плутишка увидела с десяток странных созданий, по­хожих на большие, пестрые, пернатые шары на курьих ножках, с маленьки­ми крылышками и огромными глазами. Они разгуливали, привязанные за ла­пы к вбитому посреди двора столбику. Увидев Плутишку, они подбежали к ней, насколько позволяла привязь, и, сбившись в кучу, уставились на нее своими глазищами.

- Ой, Кузя, а это кто? - спросила Плутишка.

- Бормоглоты Его Светлости Герцога. Ты с ними держи ухо востро - а то как пылкнут!

- Огнем, да?

- Вот еще! Бормоглоты Его Светлости...

 Не успела Кузя договорить, как Бормоглоты Его Светлости пылкнули - пирожками с яблоками! - и пылкали до тех пор, пока совсем не запыл­кали Плутишку.

- Кыш, бормоглотины! - закричала Кузя, отгоняя их подальше. Тем временем Кот извлек Плутишку из кучи пирожков, причем успел при этом съесть три пирожка, а Плутишка - целых четыре.

- Вот бы в меня каждый день так пылкали! - с завистью сказала Плутишка. - Можно я их поглажу?

Кузя разрешила и Плутишка погладила Бормоглотов Его Светлости. Бормоглоты урчали от удовольствия и терлись о Плутишкины ноги.

- Нам пора к Герцогу, - напомнил Кот и они вошли в резные шоко­ладные двери, ступая по мозаике из шоколадных плиток и леденцов.

 Герцога они нашли в зале для пиров. Увидев Его Светлость, Плутиш­ка мысленно сказала себе: "Вот это да-а-а!" Потому что из Его Светлос­ти можно было бы запросто выкроить всех Трех Толстяков сразу и еще Гаргантюа впридачу. Герцог сидел за огромным столом, подперев голову руками, и размышлял - наверное о том, что лучше: похудеть или поужинать. Одет он был по-домашнему - в расстегай.

- Добрый день, Ваша Светлость, - сказал Кот, учтиво поклонившись.

- А-а-а! Кого я вижу! - загудел, как из чана, Герцог. - Радужный Кот! Ты как раз кстати, впрочем - как всегда, ибо я был грустен.

- О чем же изволит грустить Ваша Светлость?

- О несовместимости приятного с полезным, мой друг. Поужинать или похудеть - какой ужасный выбор!

- И к чему же вы склонялись, мой Герцог?

- Не все ли равно теперь, дорогой друг? Раз в замке гости - я просто обязан отужинать с ними. Ты снял с моей души большой камень!

Кстати, кто это с тобой сегодня?

- Лучшая на свете Плутишка, мой Герцог, - сказал Кот и Плутишка, вспомнив кое-что из придворного этикета, о котором она много читала, сделала книксен.