Плутовка

— Да, только не в последней стадии, когда будут травить лису. Я рассчитываю вернуться в поместье пораньше. Поскольку ожидается большой наплыв гостей, я хочу помочь Нэнси с подготовкой приема.

— Вам незачем об этом беспокоиться, — сказал Рич. — Для этого существует прислуга.

— Знаю, но мне все же хотелось бы помочь. Честное слово.

— Только не говорите мне, мисс Китс, что вы из числа тех, кто осуждает охоту на лис, — изрекла Кристина.

— Я не нахожу это самым приятным досугом, если вы об этом. Впрочем, не оставим эту тему. Полковнику Дикерсону известно мое мнение на сей счет.

Кристина подозрительно прищурилась.

— Ну, разумеется, ему это известно. Я только хотела бы заметить, что это не досуг, а образ жизни, традиция, которой отдавали дань многие и многие поколения.

Стараясь сохранять хладнокровие, Вирджиния заметила:

— Сие еще не означает, что это хорошая традиция.

— Однако всем нравится — спросите кого угодно, хоть охотников, хоть собак…

Вирджиния, которая сама являлась истовой поклонницей верховой езды, не могла отказать себе в удовольствии съязвить.

— Жаль, что до сих пор никто не догадался спросить у лисы, — сказала она, вскинув бровь.

Кристина надула губы, на щеках у нее проступили красные пятна. Понимая, что та кипит от злости и с трудом сдерживается, чтобы не выставить себя в глупом свете, Вирджиния посмотрела на Рича. Тот лишь усмехнулся, как будто эта маленькая перепалка позабавила его. Нэнси, почувствовав недоброе, поднялась.

Она недолюбливала Кристину, считая ее особой злой и завистливой. Было очевидно, что Кристина откровенно презирает Джин и ревнует к ней Рича. Она уже давно положила на него глаз, еще с тех пор, как погибла Оливия, — это было ясно хотя бы по тому, как Кристина неотступно таскалась за своим братом.

О, она была подходящая кандидатура во всех отношениях — богата, красива, — однако после войны все это, похоже, перестало интересовать Рича. Но он всегда оставался джентльменом, а поскольку Пол был его лучшим другом, он не мог отказать ему — или его сестре — в гостеприимстве. К тому же, думала Нэнси, с нежностью поглядывая на Вирджинию, внимание его явно занимала некая особа, которая всегда находилась под рукой.

— Если молодые люди простят меня, я, пожалуй, пойду спать, — сказала она. — Завтра предстоит длинный день, и у меня будет много дел.

— Я тоже пойду, Нэнси, — промолвила Вирджиния, вставая. Она мельком посмотрела на Пола, которого наконец сморил сон, и он мерно посапывал на своей кушетке. — Похоже, Полу потребуется помощь, чтобы перебраться в постель.

— Спокойной ночи, — сказала Нэнси, выходя из комнаты и придерживая дверь для Вирджинии.

— Спокойной ночи, Нэнси. Мисс Китс, может, вы останетесь и выпьете чего-нибудь на сон грядущий? — обратился Рич к Вирджинии.

Он сидел, небрежно откинувшись в кресле, держа в руке бокал вина, волосы эффектно спадали ему на лоб.

— Нет, благодарю вас. Я ужасно устала, и мне еще надо кое-что сделать. Прошу меня извинить.

— Ну, разумеется, — вставила Кристина. — Мы не смеем отрывать вас от ваших обязанностей, мисс Китс.

Вирджиния свысока смерила ее взглядом.

— У вас это не получится. Спокойной ночи.

Вирджиния не легла в постель, поскольку чувствовала себя несколько взвинченной и все равно не уснула бы. Когда все разошлись и в доме воцарилась тишина, она прошла на кухню и налила себе стакан молока.

Не желая сразу возвращаться к себе в спальню, она прошла в дальнюю часть дома, в недавно восстановленный музыкальный салон с высокими французскими окнами, выходящими на лужайку. Шторы не были задернуты, и в окна лился серебристый лунный свет.

Закрыв за собой дверь, Вирджиния поставила стакан с молоком на рояль, включила лампу и, подняв крышку, рассеянно пробежала пальцами по клавишам.

Повинуясь безотчетному побуждению, она села за рояль и почти машинально начала играть ноктюрн Шопена — негромко, чтобы не потревожить уснувший дом, смежив усталые веки, всецело отдавшись на волю музыки, чистой и незамутненной, как капли родниковой воды. Она тотчас же ощутила, как тревожное напряжение отпускает ее, как на душе у нее становится легко и покойно.

Ей уже начинало казаться, что она сама вместе с музыкой уносится куда-то далеко-далеко, очертания комнаты стирались, и все приобретало характер нереального.

Она не слышала, как в салон вошел Рич, тихо закрыв за собой дверь. Только когда он остановился рядом с ней, она почувствовала его присутствие. Увидев, что она готова прекратить игру, Рич положил ладони на крышку рояля и, заглянув в глаза Вирджинии, попросил:

— Нет, нет, играйте. Я хочу послушать.

Продолжая играть, Вирджиния наконец собралась с духом и подняла на него взгляд. Выражение, которое она встретила в его глазах, было незабываемым. В них было столько невысказанной страстности, что в душе Вирджинии под воздействием то ли этого взгляда, то ли музыки, то ли того и другого вместе, казалось, пробудились неведомые ей ранее чувства. В этот миг время словно остановило свой бег.