Плывун

По молодости лет не воевал,

Не странствовал, не плакал, не судился.

Свой век по-городскому куковал —

В квартирах пыль на лезвиях зеркал —

Опомнился – в окурок превратился.

Не важно, что мосты разведены,

Чугунные ворота на засове.

Не добежал до крепостной стены —

Мгновения за годы зачтены,

На флаге незаметна капля крови.

Куда вы делись, милые мои?

В Царицыне или под Перекопом?

Я опоздал. Закончились бои.

В живых остались только воробьи,

Вон за окном они дерутся скопом.

Тридцатый год цирюльнику служил,

На хищных птицах окровавив перья.

Тянули страхи из лаптей и жил,

И не было ни опыта, ни сил

Остановить поветрие поверья.

На черных тучах выросли кресты.

Я страх запомнил, не запомнив детства.

С сомнением на чайные мечты

История взирала с высоты

И строила преграды по соседству.

Из магазина запах колбасы.

Семейный быт налаживался прочно,

И Сталин улыбался мне в усы.

Кому же верить? Врут мои часы,—

Двадцатый век закончился досрочно.

Рыдайте! Век отходную поет.

Приобретайте новый холодильник!

Храните, как в сберкассе, старый лед,

А я на три столетия вперед

Перевожу поломанный будильник.

Когда наступит, – что там? новый быт? —

На всей Земле и даже на Аляске,

Мой сломанный будильник зазвонит,

Напомнив, торжествуя и навзрыд,

Все войны, революции и встряски.

1967

Ночной автобус Маленькая поэма

Глебу Семенову