Плывун

Все совершится только здесь.

Умрешь ты полностью и весь.

Твоя душа ни в ад, ни в рай

Не попадет, и не мечтай.

Все совершится только тут,

За эти несколько минут,

В общенье с этими людьми.

Меня ты правильно пойми.

С так называемым Творцом

Легко казаться мудрецом,

Хотя, по правде, – нет его.

Короче – нету ничего.

И все-таки: Творец… душа…

А жизнь сложна и хороша,

Полна предчувствий и причуд,

Хоть завершится только тут.

1972

«В электричке стоящий в проходе…»

В электричке стоящий в проходе,

Изучающий жизнь на бегу,

Что я знаю об этом народе?

Чем помочь его мыслям могу?

Не представить, к примеру, как сложен

Этот розовый пенсионер,

Но меж нами контакт невозможен

По причине хороших манер.

Не узнать, почему эти двое

Так устало в окошко глядят.

Что у них там случилось такое?

Размышленье? Размолвка? Разлад?

Не понять даже самую малость

Из увиденных мною окрест:

И ребенка невинную шалость,

И стареющей женщины жест.

И поэтому в силу привычки

Говорю, как могу, о себе:

– Пассажиры, – прошу, – электрички!

Хоть в моей разберитесь судьбе.

Я такой же случайный прохожий,

Представитель трудящихся масс.

Вот ладонь. Наши линии схожи.

Вот стихи. Они тоже про вас.

И, внимая им на повороте

И в пространстве чертя полукруг,

Может быть, вы себя узнаете

И себе удивляетесь вдруг.

1972

«Казалось бы, уже забыл…»

Казалось бы, уже забыл

Тебя за давностью утраты.

Умерен юношеский пыл

И стерлись имена и даты.

Казалось бы, ты далеко,

Мы знать не знаем друг о друге.

Но вот поди ж ты, как легко

Подняться вновь душевной вьюге!

Девчонка, школьница, как ты —

И некрасива, и красива,

Твои далекие черты

Случайным взглядом воскресила.

Она взглянула, как тогда.

Не знаю, что уж ей казалось?

Моя давнишняя беда

Ее, по счастью, не касалась.

Искала, может быть, ответ,

Косясь и с кем-то там толкуя?..

Но я-то прожил столько лет.

Но я-то видел в ней другую.

1972

Записка