Плывун

Когда-нибудь наши обиды

И счеты – кто друг, а кто враг,

Под пристальным оком Фемиды

Бесславно рассыплются в прах.

Исчезнут нелепые тайны,

Остатки неловких острот,

И то, чем мы в мире случайны,

Надежно и прочно умрет.

Останутся, словно в насмешку,

Тетрадки неизданных книг,

Друзья и враги вперемешку

И время, связавшее их.

1974

«Что-то мало счастливых людей…»

Что-то мало счастливых людей

В государстве прекрасных идей.

Как-то мало счастливых минут

В той стране, где господствует труд.

Что-то мало безоблачных лиц

Среди жителей наших столиц.

Видно, только на периферии

Достигают они эйфории…

1978

Музыка

Памяти Д. Д. Шостаковича

Ах, как грустно и печально! Как судьба страшна!

Потому необычайно музыка слышна.

То ли пение блаженных, то ли простой вой

Наших душ несовершенных в битве роковой.

Вот умрем мы и предстанем пред лицом Творца,

И бояться перестанем близкого конца.

Только музыка Вселенной будет нам опять

О загубленной и бренной жизни повторять.

Пейте жалостнее, флейты! Мучайтесь, смычки!

Подпоют ли нам о смерти слабые сверчки?

От тоски своей запечной, от немой любви,

От разлуки бесконечной в медленной крови.

Мы послушаем и всплачем, музыка-душа!

Ничего уже не значим, плачем не спеша.

На судьбу свою слепую издали глядим,

Утешаем боль тупую пением глухим.

1976

Ироническая молитва

Геннадию Алексееву

Господи, в твоей обители

Невозможны чудеса.

Вот сидим мы, просто зрители,

Пялим сонные глаза.

В соответствии с законами

Проходящих мимо лет

Мы живем хамелеонами,

Изменяющими цвет.

Мы зависим от случайности,

От статьи очередной,

От жены, от урожайности,

От соседей за стеной.

И на каждое событие

Есть согласие Твое.

Боже, разве это бытие?

Разве это бытиё?

Извини, но Ты, мне кажется,

Стал ленивым и слепым.

Как-то, Господи, не вяжется

С прежним обликом Твоим.

Может быть, с позиций вечности

Мелковаты наши дни?

Боже, больше человечности!

Боже, меньше болтовни!

1976

«Отпущена норма печали…»

Отпущена норма печали

И норма веселья дана.

Кто Богом считался вначале,

Зовется теперь Сатана.

Кто лириком был ради шутки,

Сатириком стал от тоски, —

Кто знает, которые сутки

До боли сжимая виски.

Кто пил, тот уже излечился,

Кто не́ пил еще, тот запьет.

А тот, кто писать отучился,

Навеки лишился забот.

1974

Ремонт