Плывуны. Книга первая.Кто ты, Эрна? (СИ)

Мама стояла и не знала, что делать. Она была так поражена, что забыла о всякой дипломатии и последствиях и сказала:

- Делайте, что хотите. Мне всё равно. Я своё решение менять не собираюсь. Проект постановления уже на рассмотрении региональных властей и от неё ничего не зависит.

А ещё через неделю мама получает по электронке письмо, где те, кто её искал, требуют с неё деньги. В противном случае старые угрозы остаются в силе. Чтобы мама не думала, что они постоянно будут вымогать с неё деньги, они обещали дать расписку и больше её не беспокоить, так как за это время родили ещё троих детей, а также реализовались профессионально: состоят в какой-то комиссии по утверждению озеленения и других объектов в городе, а также организовали фонд для помощи родителям, дети которых погибли от несчастных случаев. Деньги надо перечислить маме на счёт фонда.

Письмо было взвешенное, спокойное. Мама пришла в ужас. Но никому не стала рассказывать о письме, до поры-до времени. Сумма была космическая, мама не собиралась её выплачивать и не знала, что делать. И вот сегодня, точнее уже вчера (потому что стукнула полночь, когда папа дошёл до этого момента), он сам привёз этого человека в сапогах к нам в квартиру. И этот человек стал говорить уже и с мамой, и с папой. «С нами обоими», - так выразился папа, а я подумал, что у папы реал язык без костей. Такие пацаны враз убалтывают девчонок даже у нас в школе. Мда...- подумал я. - А ведь папа ловелас ещё тот, это точно.

В общем, теперь гость был в сапогах без шпор, но с шикарной меховой оторочкой, мама сказала, что это были шкурки горностая, а папа сказал, что это шкурка леопарда. Гость предложил маме деньги, без кредита, без возврата, просто предложил сумму. Он обещал, что всё сам переведёт в этот фонд, уладит с её недругами все вопросы и они никогда не будут её беспокоить и вслух её вспоминать. «Про то, что они думают про себя, я не ответственен. Но тоже постараюсь», -- сказал гость. В обмен он по-прежнему просил, просто слёзно умолял, не открывать кабинет в Доме Творчества, а также просил уволить Эрну с телевидения, а ещё поймать этого якобы психолога, который должен проводить занятия.

- Мы сидели и не знали, что делать. - рассказывал папа. - Я вообще не знал о том, что этот сапогастый уже был у мамы на приёме и даже на меня баллоны катил, что я налево от мамы с кем-то ещё.

- Не с кем-то, а с Эрной.

- Нет, неважно с кем, важно, что это была клевета, но мама стреляный воробей, она раскусила его интриги.

- Папа! Дальше! Не отвлекайся, - так я направлял папу постоянно по ходу рассказа, папа так и норовил свернуть вправо и влево от генеральной линии рассказа.

«- Ну так вот. Мама смотрит на меня ждёт, что я скажу. Я прикинул и сказал, что мы расплатимся с мамиными недоброжелателями, и что деньги нам его не нужны.

Тогда этот стал говорить тихим голосом, с угрозой:

- Если вы всё-таки откроете этот кабинет, то вы поплатитесь.

- Не мы, а администрация, государство открывает кабинет, - поправила мама. - Заявка отправлена в регион.

- Я знаю, что дадут положительный вердикт, - сказал гость, - выделят деньги, эти скудные гроши. Но учтите. Если это произойдёт, то ваш сын погибнет.

- Как сын? Причём сын? - и наша мама, Артём, стала трясти незнакомца за плечи.

А он рассмеялся, зубы белые, голливудская улыбка и чёрные глаза сверкнули азартом:

- Вы думаете, кто просил вас открыть кабинет? Люди? Нет! Это не люди. Это плывуны! Они собираются подчинить город себе. А вашего сына давно наметили в жертвы.

- За что? - спросила мама.

- За всё хорошее, - спокойно сказал гость и закончил: - Кроме смерти сына я вам обещаю полное разоблачение ваших квартирных афёр с новым домом. Вы там нажились, дай боже. Ничего. Не обеднеете, выплатите компенсацию за моральный ущерб. А с работы вас погонят. Мда. Будет скандал не на весь город, а на всю страну. А тебе, - обратился незнакомец ко мне. - Не ездить больше на своём рефрижераторе «вольво». Ты его разобьёшь. В общем, землю у меня будете жрать и сына оплакивать. Ну! Последний раз прошу: не открывайте кабинет.

И тут наша мама взбунтовалась. Она вдруг пришла в себя, справилась со слезами и сказала:

- Ты, чёрт рогатый! Ты всю жизнь мне покалечил и продолжаешь просить о своём. Если бы ты не выдал меня, я бы, может, ещё и подумала о том, чтобы отозвать предложение об открытии кабинета...

- Так я же тебе предлагал.

- Разговор окончен, - сухо сказала мама. - Делай, что хочешь, а я буду делать, что сочту нужным.

- Да куда ты денешься, - усмехнулся презрительно гость. - Всё как миленькая сделаешь и будешь землю жрать, а после смерти гореть в аду.

- Вон! - заорал я.

Он топнул в прихожей ногой и пропал. Я не шучу, Тёмыч! Был и пропал. Из двери он не выходил! Я глянул в окно. Из подъезда никто не выходил, а в воздухе летали две необыкновенные птицы, и чёрная большая птица на них нападала. Но эти птицы в пятнушку уворачивались. Я принялся успокаивать маму. Вот такие дела , Артём, невесёлые»...

О своих злоключениях я рассказал папе за час. Папа смотрел на меня, вытаращив глаз, а потом выдавил себя: