Плывущие против течения

Когда американцы высадились на Филиппинах, часть майора Хасегавы после ожесточенного боя отступила в горы. Вскоре они оказались в окружении. Боеприпасы пришли к концу. Майор разделил свой отряд на мелкие группы и приказал всем пробиваться на запад.

Хасегава и Сума шли рядом. Их группе удалось пробиться, но в живых осталось всего несколько человек. Однажды ночью, когда они пробирались меж скал около моря, над ними вдруг зажглась осветительная ракета и со всех сторон затрещали пулеметы. Хасегава и Сума спрятались в пещере и выползли оттуда, лишь когда стихли выстрелы.

Дорога шла над обрывом. Хасегава, раненный в ногу, шел медленно, опираясь на саблю. И вдруг Сума подскочил к нему и повалил на землю, оглушив ударом кулака в голову; вытащил из-за пазухи майора туго набитый мешочек и засунул его себе за пояс. Затем приволок майора к краю пропасти и столкнул вниз.

Он даже не услышал всплеска воды — настолько высок был обрыв. Оглянувшись, Сума быстро метнулся в сторону, в заросший высокой травой овраг. Он погрузился по шею в стоячую воду, покрытую густой зеленой тиной, и замер.

Утром он вылез из оврага и, увидев вдали американских солдат, стал на колени и поднял руки...

Вот что вспомнил, перелистав последние страницы своего дневника, Сума. Эту записную книжку он хранил в потайном ящике стенного шкафчика вместе с парчовым мешочком.

Колокол в храме пробил восемь раз. Восемь часов. Сума подошел к окну. За красными храмовыми воротами при слабых отблесках заката горы меняли свою окраску — становились лиловыми. Вечерний туман постепенно поднимался из долины вверх, полз по ложбинам, заполнял расщелины скал и лесные просеки, вырубленные углежогами, и скрадывал очертания стволов деревьев.

По широким каменным ступеням, ведущим к храму Инари, шли молельщицы — несколько бедно одетых женщин. Одна из них вела за руку двух маленьких детей, третий болтался на спине. Женщина, повидимому, очень устала Она шла. с трудом переставляя ноги, и в такт ее шагам чящий ребенок на спине кивал свесившейся головкой.

Сума закурил и уселся на подушке. План действия уже был продуман до конца: их «боевая группа», то-есть группа членов «Союза друзей хризантемного флага» ’, должна наглядно показать всем жителям городка свою силу. В Осака, куда он недавно ездил на оперативное совещание, ему говорили: «Хризантема может увянуть, если лишить ее влаги». Сума знал, в какой влаге нуждается их хризантема. Американец Паттерсон в последнее время стал сомневаться в их полезности. Неудача с подброшенным оружием взбесила подполковника. Но ничего, скоро он сможет по заслугам оценить способности Сумы не только в качестве переводчика...

В глубоко сидящих черных глазах Сумы мелькнули быстрые желтоватые искорки.

— Если змее отсечь голову, она недолго будет извиваться. ..

И перед ним явственно возникла крепко сколоченная фигура человека с серебряной, как снег, головой и с лицом, сплошь изборожденным морщинами. Коммунист Имано. Вожак одзийской черни.

От сильной затяжки в рот попала противная табачная горечь. Сума сплюнул в полотенце желтую накипь, но лицо ничем не выдало отвращения, которое он ощутил.

Арест Сато — первый удар по этой черни. Если прибрать к рукам Хата — начальника полиции — и заставить его энергичнее действовать, можно будет нанести второй удар — убрать Имано. Для хризантемы нужна влага. Друзья священного цветка должны ее раздобыть. Этих друзей в Одзи становится все больше. Незаметными под-

>«Союз друзей хризантемного флага» — «Кикуха-тадосикай» — крупнейшая современная фашистская организация в Японии, находящаяся под покровительством американских империалистов. Хризантема — эмблема императорской власти.

земными ручейками стекаются они к нему из разных концов: их надо собрать воедино и пустить в одно русло. Итак, действовать!

Сума сжал кулак. Он встал и начал ходить по комнате. Трубка давно погасла, но он продолжал держать ее в крепко стиснутых зубах.

Размышления Сумы были прерваны стуком в дверь. Он отодвинул ее. За порогом стояли гости: Кадзуо, стройный юноша, Тада — старший сын местного помещика и крупного заводчика и школьный воспитатель Гото, который, по настоянию Сумы, был недавно принят в организацию. Сума придавал большое значение воспитанию подрастающего поколения. Пришедшие отвесили почтительный поклон хозяину. Он ответил коротким, быстрым поклоном — по-военному.

В комнате царил уютный полумрак, горела лишь одна настольная лампа под желтым шелковым абажуром.

— Мне не хочется, друзья, чтобы за нашей мужской компанией ухаживала женщина, — сказал Сума, — поэтому позвольте сегодня мне выполнять обязанности прислуги.

Неслышно двигаясь вокруг гостей, усевшихся на подушках у низенького столика, Сума неторопливыми движениями устанавливал перед ними подносы с тарелками, чашечками, графинчиками и костяными палочками для еды.