Плывущий медведь

Я не стал сворачивать к Тукхейму, а продолжал ехать по главной дороге. Может, завернуть к промышленному району у Эйтрхейма? Глупее не придумаешь. Там я окажусь в ловушке. Перед тоннелем я добавил газу и въехал внутрь, когда спидометр заходил за сотню. Преследователь не отставал.

После тоннеля я сбавил скорость. Он ехал по пятам. В боковом зеркале горели фары его автомобиля. Мне показалось, что это «вольво», старая модель. Водитель поравнялся со мной и помахал мне рукой. Несколько сотен метров мы ехали параллельно. Потом он прибавил скорость и уехал вперед. Я попытался запомнить его номер. Задние огни исчезли за поворотом.

Я съехал на обочину и выключил двигатель. Надо было отдышаться. Этого парня я не знал. Внешность совершенно обычная. Я подумал, что он мог оказаться кем угодно.

~~~

Мне снился Франк. Наверное, после нашей драки, потому что на лице у него был порез, а на белой рубашке — кровь. Мы сидели в «Вольво-ПВ» и ждали «скорую». Франк попросил закурить. Я зажег сигарету и держал ее, пока он делал затяжку. Он закрыл глаза и выдохнул дым. Я сидел обняв его, будто любимую девушку.

Проснулся я в одиннадцатом часу — на диване, в одежде. Шум снаружи казался приглушенным, как будто кто-то убавил звук. Я вскочил на ноги с чувством беспокойства и кинулся проверять телефон. Ирен не звонила. Пока я мылся в душе, я попытался представить себе ее лицо. Но безуспешно. Видел только ее грудь и лоно.

Я побрился. Лицо сразу отмякло. На запотевшем зеркале я написал: «Ирен». Подумал, что люди пытаются скрыть, кто они на самом деле. Дурачатся. Но все, что мы делаем, отражается у нас на лице. Я видел в моем лице отражение Ирен. Она осталась во мне красивыми чертами. Теперь ее нет рядом, и красота тоже уйдет с моего лица.

Когда я принес завтрак, «Рональдо» спал. Я растормошил его. Он улыбнулся, увидев меня. Я сказал, что съезжу на работу. А он пока может посмотреть мультфильмы. Я включил телевизор и положил пульт на столик.

— Останься, — попросил «Рональдо».

— Я скоро вернусь, — пообещал я.

— Останься.

Я положил на кровать свежевыстиранную бразильскую футболку. Сказал:

— Когда вернусь, пойдем с тобой в бассейн «Фолкебад». Хочешь?

Он не ответил.

— Я могу научить тебя плавать, — сказал я.

Он посмотрел на меня:

— Ты добрый.

Я погладил его по голове:

— Не всегда.

Снаружи опять стояла духота. Что дождь был, что нет. Новый день обещал такую же жару, как и предыдущие. Должно быть, в Западную Норвегию вопреки обычаю пожаловала тепловая волна.

По дороге я вспоминал тот день, когда отец учил меня плавать. Он показывал мне плакаты на стенах «Фолкебада». Потом сидел и курил на краю бассейна и кричал, что я должен делать, как человек на плакатах. Помню, как вокруг смыкалась вода. Я плавал по-собачьи.

В кабинете я открыл окно и начал всех обзванивать. Надо, надо было догадаться раньше. Через полчаса я выяснил, что той ночью были угнаны две машины. Первая — БМВ сербов, которую Бодд обнаружил в Эйтрхейме. Вторая — «субару», о пропаже которой заявили в понедельник с утра. Расследование шло обычным порядком. «Субару» пока не нашли. Владельцем значился Самсон Нильсен.

Я поискал в карманах сигарету, но не нашел. Я сидел и пытался увязать все имеющиеся факты. Мне хотелось понять, что с чем связано и что из чего вытекает. Каким боком тут замешан Самсон Нильсен? Это из-за него парень вылетел в реку? Что произошло с Ирен? Связаны ли эти обстоятельства между собой? Если я выясню, что случилось с парнем, найду ли я Ирен? Я хотел одного — чтобы она вернулась.

У киоска «Микс» я купил сигарет и стал просматривать газеты. И «ВГ» и «Бергенские известия» писали о сербах. На первой странице красовалась фотография, сделанная Мартинсеном из окна моей машины. В «Дагбладе» предпочли изобразить силуэты с информацией о каждом подозреваемом. Интересно, что силуэты выглядели эффектнее фотографий, придавая сербам вид заведомых злодеев. Виновные задержаны. Дело раскрыто.

Пока я читал, ко мне подошел владелец киоска и встал рядом. Это был вздорный вьетнамец по имени Нам. В Одде его звали Нам-Вьетнам.

— Низя тут стояць и цитаць газета, — заявил Нам.

Я посмотрел на него. Вьетнамец дрожал от злости.

— Так мне нельзя тут стоять и читать газеты? — переспросил я.

— Нет, воляство.

— Воляство.

— Да, воляство. Газета — мое.

— Ясно. Так газеты — твои?

— Низя тут стояць и цитаць газета без деньга.

— Извини, я не знал, что газеты твои.

— Хоцесь цитай газета, долзен плати газета.

Я положил «ВГ» на стойку и помахал рукой.

— Сходи на курс норвежского! — посоветовал я.

— Сходи в библотека! — крикнул Нам мне вдогонку.

Я сел в «вольво» и поехал к Ховдену. Там припарковался на подъезде к Брюсовой вилле. Здание частично загораживали высокие сосны. Перед гаражом стоял трехколесный велосипед и темно-зеленая «ауди». Из-за угла выбежала собака. Забежала на теннисную площадку и справила нужду возле сетки.