По чужим правилам

Давненько их не обнаруживали, некоторые даже самодовольно заверяли о полном контроле. Плату за обнаружение, правда, отменить так никто и не предложил, наоборот, увеличили даже. И это радует…

— Извините, но вам ничего нет… — девушка за стойкой была явно смущена и старалась смотреть в сторону.

— Но мне сообщили о наличии пакета… — Аликс слегка приподняла верхнюю губу, обнажив двухдюймовые клыки. Девушка пошла пятнами и заёрзала на высоком стульчике.

— Ещё раз прошу извинить… Это, конечно же, вина нашего отеля… Эти рекламщики… Просто не знаю, как они прорвались… Управляющий согласен принести разумную компенсацию за причинённое беспокойство…

Казалось — ещё пара секунд, и она заплачет. Бедная девочка. А вот управляющим, который на опасный участок перед разгневанным постояльцем (и постояльцем, кстати, не простым, а двухметрово-бронированным, очень-очень вспыльчивым по природе своей и, к тому же, в данный момент причину для гнева имевшим весьма обоснованную) выставил вместо себя молоденькую то ли секретаршу, то ли кадровичку… управляющим стоит, пожалуй, заняться поближе. Он или просто трус, или скрытый садист, а это уже чревато.

— Отсталый мир! Отсталая техника! Я не имею претензий. Техника — всего лишь техника…

Наверняка у управляющего сейчас забот по горло — всем штатом пытаются отловить гения, что сумел протолкнуть свой пакет через супермощную трёхслойную систему отельной защиты. Пусть попарятся. Всё равно концов не найдут. Даже Аликс ещё в школе неплохо следы заметать умела, а ведь считалась отнюдь не самой умной из семьи.

Интересно — кто из братишек вниманием почтить соизволил? Скорее всего — Туанчик или Айгер, они младшие, и потому общительные. Ещё не осознали, что общение — роскошь, и за неё, как и за всякую роскошь, приходится иногда очень дорого платить. Впрочем, может быть — Слан. Очень даже может быть. Пакет рекламной фигни — это на него похоже, он всегда любил такие решения.

Хорошо, если действительно Слан. Он неплохие работёнки подкидывал…

Номер у неё был на минус первом этаже — мерилаксцы не любят высоту и открытые пространства — и потому возвращение заняло пару минут.

Ещё минут пять потребовалось на то, чтобы привести Чипа в рабочее состояние, совместить его с отельным компом, обнаружить в отделе рекламы пакет на своё имя и, сдублировав на всякий случай, вытащить его на экран.

Это был Густ.

Само уже по себе малоприятное обстоятельство.

И записочка была вполне в его стиле: «Оцени сама. Мои — 75 % от результата».

И всё.

Ну да, конечно. Пахать будет она, и пахать прилично — простое дельце Август бы ни за что не прислал, он делился только такими, какие проглотить единолично был просто не способен, — а три четверти он потом себе хапнет только на том основании, что первым что-то там раскопал.

Не выйдет, братишка.

Ищи другую дуру.

Сперва Аликс хотела отправить пакет обратно, не распечатывая. Но потом генетически запрограммированное любопытство, усиленное семейным воспитанием, всё- таки победило. Почему бы и не посмотреть, действительно, от чего отказываешься, если уж отказаться решила твёрдо и бескомпромиссно?

Там была запись хитча.

Любительская запись, любительский поединок. Минуты на две, не больше. Она просмотрела их стоя.

Потом села, тупо уставившись в экран.

Прокрутила ещё раз.

Проморгалась. Помотала головой, словно пытаясь изгнать дефект зрения. Поставила ещё один повтор — но на этот раз в рапиде.

И лишь после этого сползла на пол, давясь от беззвучного хохота.

Она не ошиблась.

Конечно же, она не ошиблась!

Нет, ну это же надо!..

А ещё говорят что-то там про снаряд, который никогда в одну воронку два раза подряд…

Да одних этих волос уже достаточно, чтобы сомневаться перестать И это вот движение… Вот-вот-вот, сейчас… Ага! Вот оно! Миленькое такое движеньице, не нужное никому, кроме тех, чьи волосы являются оружием… Движение, которому невозможно научить чужака. Потому что врождённое оно.

Генетически запрограммированное.

Ещё один!

Нет, ну это же надо!..

Ой, папочки-мамочки, любили же вы, однако, много и плодотворно, честь вам за это и хвала.

Поскольку бастарды стоят дорого.

Очень дорого…

Астероиды. 28-ая медбаза Теннари

Позже он не смог бы с точностью указать момент, когда возникло первое подозрение. Нет, не подозрение даже — так, лёгкий намёк, полутон, неуловимая тень на самом краю зрения, никак не попадающая в фокус. Преддверие мысли, ещё не оформленное словами и образами.

Но, во всяком случае — не на двадцать восьмой автономной медбазе, там подозрения не было, там была уверенность.

И тоска.

И желание напиться — отголоском другого желания, гораздо более сильного и не имеющего ни единого шанса осуществиться — желания всё забыть.

А подозрение — оно раньше возникло. Задолго до того, как увидел он ожоги на ушах и шее несчастного медстажёра, специфические такие ожоги, ни с чем их не спутаешь, и потёки расплавленного стеарина на воротнике его форменного комбинезона…

Раньше.

Намного.

Может быть, когда он рассматривал показания анализатора. И не особо удивлялся тому, что видит, хотя вроде бы должен был.