Читаем По дебрям и морям полностью

Сейчас же по возвращении англичане заметили, что туземцы относятся к ним совершенно иначе. Вместо дружелюбного и почтительного отношения, они стали недоверчивы и даже враждебны. Например, некоторые гавайские вожди запретили туземцам помогать матросам наполнять водою бочки. Затем один гаваец украл с «Дисковери» клещи и долото и бросился в море. За ним погнались на лодке, но гаваец прыгнул в байдару и уплыл на берег. Правда, один из вождей вскоре привез украденные вещи, но лодку и беглеца выдать отказался. Англичане попытались взять байдару силой, но гавайцы вооружились камнями и стали забрасывать ими матросов.

Кук решил, что если он не проучит туземцев, они окончательно перестанут его бояться, и это может погубить всю экспедицию. Необходимо было восстановить свое влияние. Для этой цели Кук задумал взять в качестве заложника, пока не вернут лодку, главного вождя Гаваи — Тараи-Опу и отправился с небольшим отрядом солдат на берег. Тараи-Опу согласился поехать на корабль. Но в то время, как он садился в лодку, к нему бросилась со слезами одна из его жен и стала умолять не ехать. Она причитала, что если Тараи-Опу поедет, с ним случится несчастие. Вокруг англичан стали собираться вооруженные гавайцы. Среди них разнесся слух, что белыми убит какой-то гавайский вождь.

Кук увидел, что ярость туземцев может вспыхнуть каждую минуту, и, желая избежать кровопролития, приказал матросам немедленно возвращаться на корабль. Когда Кук уже подходил к своей шлюпке, к нему подкрался гаваец и размахнулся кинжалом. Кук успел вовремя обернуться и выстрелил в туземца из ружья, заряженного дробью. Но гавайцу это не причинило никакого вреда, потому что грудь его была прикрыта толстой цыновкой. Он размахнулся на Кука еще раз кинжалом. В эту минуту один из матросов убил гавайца наповал выстрелом из ружья. Туземцы, озлобленные убийством своего товарища, набросились на Кука. Матросы, находившиеся в шлюпках, открыли огонь, пытаясь выручить своего любимого начальника. Кук приказал прекратить стрельбу, не желая начинать боя. Он велел направиться шлюпкам как можно ближе к берегу. Одна шлюпка немедленно исполнила приказание, а другая, не поняв Кука, отошла от берега. Этой ошибкой воспользовались гавайцы. Они оттеснили к единственной шлюпке всех матросов, находившихся на земле, и на берегу остался один капитан Кук.

Отбиваясь со всех сторон от нападающих, Кук уже подходил к шлюпке, когда один из гавайцев ударил его копьем по затылку. Кук очнулся после удара, поднялся и продолжал отступать, но другой туземец ударил его кинжалом в шею. Кук опять упал, на этот раз уже в воду. Он имел еще силы подняться, но гавайцы топили его. Ему еще раз удалось вырваться, но сильным ударом копья тело его было пробито насквозь. Жизнь великого мореплавателя окончилась.


Смерть Кука.


*

От Кука можно было ждать еще многого, но и то, что он успел сделать, поражает нас своими достижениями. Кук исследовал южную часть Тихого океана, исследовал и занес на географическую карту сотни островов, в том числе Новую Каледонию и Сандвичевы острова. Его экспедиции собрали большой материал по ботанике, зоологии и этнографии. Он доказал, что по всей Океании Живет народ единой полинезийской расы. Наконец Кук выяснил, что южного материка не существует и что Новая Гвинея и Новая Зеландия — это острова, не связанные с Австралией.

Его исследования и открытия имеют общечеловеческое значение, и это было признано всем миром. Даже в то время Франция, воюя с Англией, издала специальный приказ, по которому запрещалось французским судам мешать экспедиции Кука, настолько общечеловечна была его деятельность.

Имя Кука бессмертно в истории завоевания человеком земли.

Кук был сыном бедного крестьянина, начал свой путь простым юнгой и достиг всемирной славы, благодаря своей сильной воле, мужеству и пытливому уму.

Но будучи на вершине своей славы, он никогда не забывал того трудного пути, который ему пришлось пройти, он знал все нужды матросов, заботился о них и умел завоевать их любовь и преданность.

Капитан Кук был не только великим мореплавателем, но и великим человеком.




Перейти на страницу:

Все книги серии Путешествия и приключения. Для среднего и старшего возраста

Похожие книги

100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное