По Декану

Будучи уже знаменитым поэтом, Вали ездил в Дели. Он сумел заинтересовать тамошних поэтов, писавших на персидском, своим опытом сочинения стихов на дакхни. Очарованные красотой стихов Вали, делийские поэты последовали его примеру. Поначалу они даже считали дакхни стандартным языком для своего стихотворчества, но позже, чувствуя, что урду Дели успел уже значительно отойти в своем развитии от дакхни, начали творить на своем северном диалекте.

Последние несколько веков дакхни и северный урду — две ветви одного языка — развивались своими путями. На севере урду постепенно вытеснил персидский и стал языком двора и поэтов. В разные времена на нем творили такие большие мастера художественного слова, как поэты Мир Таки Мир, Сауда, Назир Акбарабади, Галиб и Икбаль. (Эти знаменитые поэты, к сожалению, пока мало известны за пределами Индии.) С разгромом империи Моголов, и в особенности после восстания 1857 года (известного под именем сипайского восстания), поэты урду, оставшиеся не у дел, во множестве устремились в Хайдарабад ко двору низама. С их приходом северный урду занял в Хайдарабаде первенствующее положение, сильно потеснив дакхни.

В своем развитии дакхни далеко отстал от стандартного урду. Сдавая свои позиции, он постепенно сделался языком простонародья. Его называют сейчас «деревенским языком». В Хайдарабаде дакхни понимают все, но относятся к нему с усмешкой, ибо дакхни грубоват и примитивен по сравнению с развитым и красивым урду. Но дакхни не умер. В Хайдарабаде, Гулбарге, Бидаре и других окрестных городах и поселках на нем и по сей день говорят многие тысячи людей. На нем пишут стихи народные крестьянские поэты и читают их под аплодисменты аудитории.

АГА ХАЙДАР ХАСАН

Главными хранителями старины в Хайдарабаде являются старики. Они бережно лелеют в памяти «дела давно минувших дней» и любезные их сердцам воспоминания о том, как и чем жил народ в многолюдных мохалла старинных индийских городов.

В Хайдарабаде я встретился однажды с одним таким стариком, которого можно было бы с полным правом назвать осколком Индии восемнадцатого или девятнадцатого столетия. Зовут этого человека Ага Хайдар Хасан или просто Ага сахиб.

Агу сахиба в Хайдарабаде знают решительно все. Он ревностный хранитель старины. Принадлежа всецело эпохе, в которую был построен Тадж Махал и жил и творил великий поэт Галиб, он словно живет в башне из слоновой кости, бережно храня воспоминания о своеобразной и очень интересной культуре старого Дели. Им собраны удивительные коллекции редчайших рукописных книг на урду, образцы старинной утвари, старые картины и множество таких вещей, каких не найдешь ни в одном музее мира.

Однако Ага сахиб известен в городе главным образом тем, что он говорит на бегамати забан — наиболее развитой форме урду, бытовавшей некогда в старом Дели.

Чтобы легче было понять суть дела, я хочу отвлечься немного от своего повествования.

Один мой индийский друг рассказывал, что как-то в Бомбее знакомый ему англичанин-журналист долго говорил по телефону с одним из своих соотечественников. Когда же он положил трубку, на его лице было разлито смешанное чувство радости и зависти.

— Я сейчас разговаривал с человеком, говорящим на квинз инглиш (королевском английском)! — воскликнул он.

Журналист — очень эрудированный и культурный человек — говорил на хорошем английском, и его восклицание вызвало удивление моего друга.

— Разве вы сами не смогли бы говорить на квинз инглиш? — спросил он.

Англичанин отрицательно затряс головой.

— Нет, как ни старайся, все равно это будет имитация, пусть даже искусная. Для того чтобы говорить на квинз инглиш, нужно родиться и вырасти именно в тех районах Англии, где он в ходу. Мне в этом отношении не повезло.

В Англии квинз инглиш считается наиболее красивой формой английского языка. По аналогии с этим урду-э-муал-ла или кила-э-муалла представляет собой красивую, хорошо отполированную и богатую образными выражениями форму языка урду, которая бытовала во времена Моголов в Лал Кила (Красном форте) в Дели. А бегамати забан — это не менее красивая и развитая форма урду, на котором говорили бегам, обитательницы падишахских гаремов в Лал Кила — женщины из богатых и культурных семей Индии, зачастую и сами талантливые, богато одаренные.

Все-таки бывают чудеса на белом свете! Давным-давно стала музеем Лал Кила. Старинные мохалла Дели оказались совсем оттесненными на задний план помпезными постройками английских вице-королей в Новом Дели. Люди из других штатов, хлынувшие в столицу, значительно снизили общие стандарты старого делийского урду. А тут в Хайдарабаде живет человек, говорящий на бегамати забан!

Я со своим спутником Мохаммедом направился сначала в глубь Банджара-Хиллз, а потом по неровной дороге мы спустились в неприметную низинку, заросшую старыми корявыми деревьями. Там у самого края большого гранитного валуна приютилось небольшое красное бунгало Аги сахиба.