По дорогам идут машины

Ничто не предвещало плохой погоды.

Безоблачное, спокойное небо синело над бухтой, над дальними горами. Над Шиховской косой мигал маяк. Опрокинутые отражения вышек на гладком, как лед, море были такие же четкие, как и сами вышки. У горизонта стояла оранжевая продолговатая луна. Неподвижную тишину нарушало только чавканье да поскрипывание станков-качалок.

Ко мне подошел Каграман Джабраилов и сел на камень у самой воды.

— Кончил вахту? — просил я его.

— Давно кончил.

— Почему же домой не идешь?

— Как же домой итти? На 3019-й трубы опускать будут. Может быть, что-нибудь помогать надо.

— Тогда тебе надо на пристань итти.

— Мастер гонит, велит домой уходить… Я от него сюда спрятался.

— Иди домой, Каграман. Они уедут на буровую, тебя де возьмут. Все равно ты им ничем помочь не сможешь.

— Как это так не смогу? — В голосе Каграмана прозвучала обида. — Надо будет — по телефону в культбудку позвонят…

С неровным урчаньем над морем летел самолет. Его не было видно, и только красный и зеленый сигнальные огни медленно плыли по небу, словно их кто-то тянул за ниточку.

— Хочешь, я тебе расскажу свою биографию? — неожиданно предложил Каграман.

Я сел рядом с ним и приготовился слушать.

— Родился я, — начал Каграман, — в 1930 году в городе Сальяне, а в 1937 году остался круглым сиротой. Отец мой работал механиком на хлопковом заводе, хорошо зарабатывал. А в 1936 году на заводе случился пожар, отец бросился тушить, одежда на нем загорелась, и он умер. Отец у меня был хороший, похожий на Николая Артемовича. А мать в 1937 году умерла. Осталось нас пять человек детей. Старшему, Албасану, тогда шел двенадцатый год, мне — восьмой, а остальные еще меньше. Нас взяла неродная сестра, но ей было трудно прокормить-нас, и мы пошли работать в колхоз. Албасан стал на чигире работать, а меня взял агроном. Он меня учил сортировать семечки и сажать их на опытном поле. Албасан хорошо работал, сестра помогала, агроном помогал, и все они велели мне ходить учиться. И стал я днем работать, а вечером учиться. Все было хорошо.

А в 1946 году увидел я на базаре афишу — производится набор в ремесленное училище. Поговорил я с нашими ребятами из колхоза, и в августе я и еще трое наших сели в машину, чтобы ехать в Баку.

Приехали в Баку. Нашли ремесленное училище № 5. Подали справки. Выстроили нас в ряд, прочли название специальностей. Названия все непонятные: операторы, помощники операторов и всякие другие. Говорят нам, что все эти специальности дают людям, добывающим нефть. А я тогда по нефти не знал ничего: штанга что такое — не знал, плунжер что такое — не знал. Ничего не знал.

Выбрал я специальность, которая мне была сразу понятна, — слесарь. Стал учиться.

В первый день на парте я ножом стал вырезывать число и свою фамилию в память о дне, когда я начал, учиться. Комсорг Рагимов пришел и отобрал нож. Комсорг Рагимов велел хорошо русский язык учить, велел русскую газету «Вышка» каждый день хоть понемногу читать, три раза читать, пять раз читать, слова запоминать. Я тогда по-русски совсем ничего не понимал. Некоторые не послушались комсорга Рагимова, не читали, а я стал читать и вот теперь немного могу разговаривать.

Один раз пошел я вечером в класс, а там сидит много людей, и комсорг Рагимов что-то им говорит. Когда я пришел и сел, комсорг Рагимов спросил:

— Тебе что, Каграман?

— Хочу посидеть, послушать.

— Сейчас тебе нельзя, сейчас у нас закрытое комсомольское собрание, — сказал комсорг Рагимов.

Я обиделся. Всем можно, а мне нельзя.

На другой день я подошел к комсоргу Рагимову и сказал:

— Хочу в комсомол.

— А ты хорошо знаешь, что такое комсомол? — спросил Рагимов.

Хорошо я не знал и ответил так:

— Комсомолец — это такой человек, который хорошо учится, хорошо работает и помогает другим.

Комсорг Рагимов немного подумал и сказал: «Правильно». И меня приняли в комсомол.

Стал я еще лучше учиться, лучше работать и другим помогать. Когда бывали у нас практические занятия, я смотрел, у кого плохо дело идет, напильник виляет. Положу свою руку на его руку и показываю, как напильник ходить.

На экзамене ответил я на отлично. Дали мне похвальную грамоту, премировали деньгами.

Получил я звание слесаря пятого разряда.

Один раз к нам в общежитие пришли директор ремесленного училища и человек, похожий на моего отца. Человек, похожий на моего отца, говорит комсоргу Рагимову: «Дай мне ребят, только получше». Я бросился к себе, достал из тумбочки аттестат, похвальную грамоту и сказал:

— Возьми меня… Вот, смотри, мой аттестат. Вот похвальная грамота.

Николай Артемович взял меня, Сакине Алиеву, которая училась вместе с нами, и еще двух девчат.

Когда прощались, комсорг Рагимов отдал мой ножик и сказал:

— Ты слушай не только то, что тебе скажет мастер. Ты слушай и то, что он будет говорить помощнику мастера, все старайся понять, что тебя даже и не касается.

Мы сели в машину и поехали на промысел.

— Раз ты хороший работник, я тебя направляю в бригаду, которая не выполняет план, — сказал Николай Артемович.

Тогда бригада Бедирханова выполняла задание на 98%, иногда на 99% — больше не было. Я стал стараться.