По дорогам сказки

– Ну, это дело другое! – Войтек успокоился и снова уселся на лавке.

«Если б она была колдунья, мне бы, конечно, сле­довало её бояться, – думал он, – потому что колдунья может наделать человеку всякого вреда. Ну, а раз она не колдунья, а ведунья, так бояться её нечего. Ведунья вредить не станет, а помочь может. Останусь-ка я, по­жалуй, тут – поем, посплю, а там видно будет!.. »

И он остался. Поел на ужин каши с молоком и по­шёл спать на чердак.

На чердаке сладко пахло сушёными травами. И, должно быть, от этого Войтеку сладко спалось, и в полусне он думал, что всё обойдётся и будет хорошо. Но утром он понял, что ждать хорошего ему не прихо­дится. Женщина разбудила его спозаранку и велела идти в лес за дровами.

– А поесть-то вы мне дадите? – спросил Войтек.

– Как же, паренёк, конечно, дам. Только вот печку-то я должна затопить теми самыми дровами, что ты мне из лесу принесёшь.

Ворча себе под нос и бранясь на чём свет стоит, Войтек спустился с чердака, пошёл в лес и притащил оттуда большую сухую ветку.

– Вот и хорошо, – сказала ведунья. – Целая охапка дров выйдет, если наколоть помельче. Берись– ка за топор, наколи дровец, затопи печку, начисти кар­тошки и поставь варить. А мне пора в лес за травами.

Испугался Войтек:

– Да неужто вы натощак пойдёте? А я как же?

Усмехнулась женщина:

– Да я уже поела. Много ли мне надо? Кусочек лепёшки отломила и сыта. А ты парень молодой, здо­ровый, работящий, разве для тебя это еда? Свари се­бе котелок картошки, нажарь сала. Сам поешь и нам оставь. Мы вернёмся к обеду.

И ведунья ушла в лес, а с нею вместе – чёрный пёс, чёрный кот и сорока-вертихвостка.

Ушла женщина и даже не взглянула на Войтека. Досадно ему стало.

Бросил он на землю топор, улёгся под берёзой и уснул.

Так и застала его ведунья, когда в полдень верну­лась домой с охапкой душистых трав, а с нею вме­сте – чёрный пёс, чёрный кот и сорока-вертихвостка.

Наклонилась над ним женщина и говорит ласково:

– Видно, ты нынче славно поработал, Войтусь, – сладко спишь…

Но Войтек, не будь дурак, сразу вскочил на ноги и давай браниться:

– Как же! Поработал! Стану я печку топить да картошку варить! Дожидайтесь! Я ведь вам сразу сказал, матушка, что не такой я парень, чтобы бабьим делом заниматься. Сами готовьте себе обед. А я к вам не в стряпухи нанимался.

Ведунья кивнула головой.

– И то правда, – сказала она. – Ну что ж, поле­жи ещё немного, наберись сил. А уж после обеда я те­бе другую работу дам – не бабью. Как раз по плечу тебе будет. Вот погоди, пообедаешь и пойдёшь.

И она ушла в избу стряпать. А Войтек остался ле­жать в тени под берёзкой.

Лежит он, смотрит, как подымается к небу синий дымок из трубы, и посмеивается.

«Хоть она и ведунья, – думает, – а я умнее. Захо­чу – вокруг пальца её оберну. Попляшет она ещё под мою дудку!..»

Приложил он руку ко рту и кричит:

– Эй, матушка, скоро вы там?

Выглянула из дверей ведунья:

– Что, Войтусь, на работу торопишься? Сейчас, сейчас…

И выносит две миски: в одной кислое молоко до краёв, в другой картошка – румяная, поджаристая, со шкварками.

Ничего не ответил Войтек, взялся за ложку и да­вай уплетать.

Наелся до отвала, распустил пояс и говорит ве­дунье:

– Вот и ладно! Теперь я, матушка, немного вздремну, а то уж больно жарко… Да и какая работа с полным брюхом. Работать надо налегке.

– Ну что ж, пожалуй, – согласилась ведунья и понесла в избу пустые миски.

А Войтек улёгся поудобнее и опять захрапел.

Хорошо спится после сытного обеда на вольном воздухе, под берёзкой. Крепко уснул Войтек, и при­снился ему замечательный сон.

Приснилось Войтеку, будто едет он к венцу с той самой красавицей, что встретил давеча на дороге. Они едут в зелёном возке, и везут их его гнедые, да такие гладкие, откормленные – прямо не узнать! Невеста в подвенечном уборе, в бусах, в лентах. Она положи­ла золотую свою головку ему на плечо, трогает его легонько за локоть и говорит так нежно, ласково: «Войтусь! Войтусь!..» А потом вдруг как закричит в самое ухо: «Войтек! Войтек!» – и со всей силы толк­нула его в бок.

Войтек так и подскочил на месте. Охнул – и про­снулся. Видит: стоит перед ним ведунья, дёргает за плечо, толкает в бок и зовёт всё громче:

– Войтек! Войтек! Оглох ты, что ли? Вставай!..

Протёр Войтек глаза, потянулся, сел… А ведунья говорит ему:

– Да что это ты всё спишь? Уж не сонная ли хворь к тебе прикинулась? А то я тебя, пожалуй, по­лечу. Есть у меня такая настойка. На вкус не стану хвалить – горькая как полынь, – а помогает хорошо.

Войтек испугался. Ему сразу припомнились сушё­ная летучая мышь и лягушки, что висели над печкой…

– Нет, нет! – говорит. – Не надо мне вашей на­стойки. Я здоров.

– Ну, а коли здоров, так пойдём. Работа не ждёт.

Женщина вывела его за огород, остановилась и показывает:

– Видишь вот этот клочок земли? Надо его вско­пать, выбросить сорную траву и как следует проче­сать и выровнять землю граблями. Начинай в добрый час.

И она ушла к себе в избу, а Войтек поглядел на заросшую травой землю, махнул рукой, свистнул и уселся на изгороди…