По дорогам Вечности (СИ)

Она захихикала, прикрывая губы ладонью, светясь от радости. Наверное, эта женщина относилась к тому типу людей, которые любят жертвовать на благотворительность. И, таким образом, чувствовала себя абсолютным добром, или ангелом во плоти.

- А еще я вот что принесла, - и она дала коробочку вишневого сока с трубочкой.

- Спасибо, - поблагодарил я, распечатав сок. Очень хотелось пить, и я мигом осушил упаковку.

Наконец, я прикончил бутерброды. Медсестра, сев рядом, попыталась погладить меня по голове, но я увернулся, бросив на нее недовольный взгляд исподлобья.

- Тебе домой пора, тут нельзя находиться ночью, - сказала она.

- Я не знаю, как добраться домой.

- А где ты живешь? - поинтересовалась эта добрая женщина.

Я назвал ей адрес, и медсестра предложила проводить меня.

- А завтра приедешь к маме.

- Вам, правда, не трудно? - засомневался я.

Зачем она тратит свое время на какого-то малознакомого десятилетнего ребенка?

А еще я понимал, что мне и правда домой пора, и лучше от того, что буду здесь находиться и раздражать охранника, ситуация не станет.

- Конечно, я рада оказать помощь тому, кто в ней нуждается. Да и в вашем районе у меня бабушка живет.

И я согласился, да и в больнице в холле было страшно оставаться. Хотя, одному дома тоже находиться очень жутко, но, по крайней мере, ты в своей крепости, ты хоть в какой-то степени чувствуешь себя защищенным!

- Вам можно отлучаться с работы? - спросил я, не понимая, зачем она жертвует ради меня своим графиком.

- У меня уже закончилась смена, - с улыбкой ответила она, приглашая выйти на улицу.

Снаружи уже было совсем темно, горели фонари, освещая больничную аллею, а чистое небо было усеяно звёздами. Типичный август.

Пока мы шли до остановки, медсестра пыталась у меня узнать, какие мультики я люблю. Я отвечал с неохотой, было такое ощущение, что мой внутренний мир пытаются проковырять отвёрткой.

- Мне львенок там нравится! - воскликнула медсестра, присаживаясь на лавочку, ожидая маршруку, которая довезла бы нас туда, куда нужно.

- А мне жалко его папу, - ответил я, но тут же поспешил добавить, размахивая руками, словно от этого восклицания зависела моя жизнь, - но я над ним не плакал.

Ведь это девочки плачут над мультиками.... Да и признаваться в этом как-то глупо. Если тебя что-то заставило прослезиться, лучше держать в себе, чтобы не смеялись.

- А разве это плохо, когда что-то настолько трогает... - попыталась сказать она.

- Не знаю! - но я ее перебил, насупившись.

Мои одноклассники смеялись над мальчиком, который ревел из-за того, что у него на глазах воробья съела кошка. Они обзывали его "слабачком" и "нюней". Нет, я не принимал участия в издевательстве над ним, наоборот, пытался заставить перестать мальчишек его обзывать, так как было неприятно, когда обижают тех, кто неспособен дать отпор, потому что не уверен в себе. Я даже подрался с самым задиристым одноклассником. За это я получил титул "мамка нюни", а еще мне объявили бойкот и шпыняли недели две, пока не надоело. Глупые дети, когда они в таком возрасте, очень хотят дразниться. Но, знаете, ни за какие деньги я бы не позволил, чтобы мальчики из класса видели, что меня трогает смерть отца львёнка.

В автобусе мы ехали молча. Он был полупустой. Медсестра хотела пару раз что-то спросить, но ответа не получала.

Наконец, после получаса езды, я узнал знакомые очертания местности, и мы вышли на нашей остановке. До дома оставалось недалеко. Оставалось только миновать магазин и углубиться во дворы. Правда там не работали фонари, и ходить было жутковато.

- Как же я проголодалась! - сказала медсестра, когда мы прошли мимо магазина, который в это время уже не работал. - Надо обязательно навестить бабушку.

Я не понял, к чему это было сказано. Наверное, по бабушке соскучилась, но, что на это ответить, не знал.

Когда мы стали углубляться во дворы, мне стало не по себе, а по спине пробежался холодок, заставивший тело покрыться мурашками. Казалось, что температура на улице становится гораздо ниже, и стали замерзать руки. Поежившись, я позволил медсестре завести себя в арку, которая отгораживала один двор от другого. И в этот момент что-то изменилось. Я услышал жуткое шипение, а в следующий миг в плечи вцепились когтистые лапы, и меня больно придавили к стене. Ойкнув, я в ужасе уставился на то существо, что еще недавно прикидывалось медсестрой. Глазища существа вылезали из орбит и налились кровью, изо рта торчали клыки, а нос был длинным и крючковатым, вместо волос на голове выросли длинные черные перья. Оно сжимало мне плечи, впиваясь когтями в плоть, было очень больно.

- Пустите! - единственное, что смог вымолвить я, в ужасе смотря ей в глаза, в которых читалась жажда крови.

Неужели, это так шутит воображение? В нашем мире не должно быть никаких существ из фильмов ужасов или страшных сказок!

- Наконец-то я поем! - шипело существо, наклоняясь ближе.

До чего же зловонное дыхание! Я попытался закричать, но одна из цепких рук перестала впиваться в мое плечо и заткнула мне рот так, что стало не хватать воздуха. А еще эта лапа была холодная, как у мертвяка.