По дороге во сне

Жизнь Кейдана превращалась в безнадежность, сгущающуюся под гнетом ударов времени, ставшего для него мучителем, палачом. Он не понимал сколько уже находится в ловушке. Для него время, проведенное в особняке, было сопоставимо с вечностью. Он стал забывать себя прошлого, стал забывать свои воспоминания, свои мотивы, желания, свою жизнь. Сознание пустело, оставляя внутри лишь отчаяния от невозможности совершить нечто задуманное. Что именно Кейдан хотел сделать он не помнил, но усердно продолжал совершать вылазки в сновидения, украшенные деталями, вырванными из его собственных рассказов. Он делал это уже тысячи раз и тысячи раз возвращался обратно в особняк, интерьер которого стал восприниматься как несокрушимая действительность. Появляясь в этих стенах, он наливал себя стакан любого из напитков, ожидающих в баре, и, изредка потягивая жидкость, прохаживался вдоль полок на первом этаже. Концом этого действия была остановка в центре комнаты, аккурат прямо под люстрой. Остановившись, Кейдан поднимал взгляд и темные мысли посещали его голову. Он барахтался среди их могущества, пытаясь сохранить хоть что-то от человека достойного. Когда накал событий, представленных в голове, снижался, Кейдан сопоставлял свое состояние с сюжетом, представленным в голове, и проводя анализ, тихо заключал словами «Не сегодня». Затем он возвращался за стол и садился писать новый рассказ, который в будущем воплотится в сновидения.

В этом заключалось всё, что Кейдан делал начиная с момента, когда у него закрались мысли о несостоятельности своего плана. Примерно тогда же зародилась мысль, всегда возникающая, когда он после своего бессмысленного обряда поднимает глаза и смотрит на ограждения четвёртого этажа. Эта мера предосторожности зародила идею, что неустанно укрепляется каждый раз, когда Кейдан поднимет взгляд. Он постоянно задает себе вопрос в момент мыслительного созидания сюжета, где его тело медленно падает и разбивается о пол. «Что будет, если я умру во сне?». Думая над ответом, Кейдан откидывает возможность проверить это суждения, оставляя всё до неизвестных времен. Но с каждым разом ему всё труднее сопротивляться позывам узнать куда же приведет это действия.

Прошло еще несколько месяцев. Безрезультатность вылазок в свои сновидения закрепила за ними безоговорочный статус бессмысленности. Всё нечто желанное когда-то, располагающиеся по предположению в сновидениях, исчезло, так и не появившись перед мысленным взором Кейдана. Он из раза в раз проникал в свое сознания, пытаясь отыскать желанный выход, но вокруг было лишь холодное молчания. Эта звенящая тишина, на ряду со словами, звучащими из уст неизвестного, превращалась в суровую реальность, которую Кейдан неосознанно принял. Он забыл о том, что хотел совершить, забыл о себе настоящем и полностью растворился в одних и тех же действиях, начинающих фонить гниющей плотью. Кейдан не прекращал вылазки, пытаясь спрятаться за этим действиям, оправдывая свои поступки той мыслью, что он не сидит без дела. На деле же это была пустая трата бесконечного времени и яркое выражение трусости. Он боялся что-либо предпринять, ибо в одно мгновения почувствовал, что выхода не существует. Кейдан не мог даже попробовать, его руки опускались, в нижней точке они хватали ручку и отправлялись создавать на бумаги нечто, что по мнению своего хозяина было единственным способом найти решения. Он писал каждую свободную секунды, создавал десятки персонажей, помещал их в сотни историй, переплетал тысячи маленьких мгновений, наполняющих в будущем сновидения. Его действия загоняли его в глубины беспамятства, откуда он словно не хотел возвращаться. Так он избегал действительности, но время решило вновь выступить и спустя несколько месяцев, оно провозгласило, что всё им проделанное не возымело никакого результата. Как бы Кейдан не пытался сбежать от суровой реальности, заставляющей принять то, что ему нужно искать новый способ выбраться, она всё равно наполнила его пустующие сознания. Прошедшее время было потрачено на бессмысленные потуги, принесшие лишь заключения, утверждающие несостоятельность придуманного плана. Именно тогда, мысли, что образовывались при взгляде на ограждения четвертого этажа, стали набирать обороты.