По дороге во сне

Обрывки фраз, произнесенные почти шепотом, наконец достигли Кейдана. Сбежав из зрительного плена, сознание уловило два юных голоса, произносящих странные слова. Их говор и наполняющие эмоции, еле читаемые из-за расстояния, рождали направления их перешёптывания. Без всяких сомнений они обсуждали пришельца, стоящего на поляне, где два юных создания очень часто переходят из одной части леса в другую. Повторяя это действия вновь, они наткнулись на странного человека. Укрывшись за кустами, хозяева голосов смотрели на него глазами полными надежды и удивления. Они изучали каждый дюйм, каждую деталь, насыщаясь осколками неизвестного мира. Пришелец стал объектом безумного интереса, на ряду со страхом неизвестности.

Пристально наблюдая, они сопровождали свои мысли непонятной речью, обмениваясь между собой впечатлениями и догадками. Кейдан без труда определил их местоположения. Звуки доносились из-за кустов, растущих возле окраины леса между нескольких деревьев, находящихся справа от него. Листва на тех деревьях еще заливалась ярко зелёным цветом, а кусты, так обширно раскиданные у их корней, казалось только начали цвести и тянуть свои лозы к вершинам, обвивая каждый дюйм ствола.

Завидев пристальное внимание к своему укрытию, голоса затихли. Кейдан знал, что там притаились дети, он понял это сразу же как до него донёсся тембр их голоса. Возрастное определения позволило утолить возникшее чувство тревоги и напряженности. Дети, как принято почти везде, не могли стать угрозой, и в тоже время могли поведать множество деталей, жажда владения которыми, так и не исчезла после первого появления. Поэтому Кейдан без страха двинулся в их сторону, шагая к приблизительному месту укрытия единственного источника информации.

Он был пришельцем, выходцем из иных миров, куда взирающие на него сами, как физические оболочки или как фантомное сознание, никогда не проникнут. Их возможности ограничиваются существованием в рамках мира, где они живут всю свою жизнь. Появления чужака в их краях никогда не происходило, именно поэтому, это события воспринималось как акт милосердия, повествующий о том, что за границей их существования есть жизнь и создание им подобные.

Они взирали на человека, медленно приближающегося к ним, человека, неспособного понять кто он такой и как здесь оказался. Его пустота внутри искажала восприятие, и два ребенка, смотрящих на него, почувствовали нечто пугающие в его медленных шагах. Метр за метром, шаг за шагом, ужасающий отчет расстоянием сокращался, приближая момент их зрительного контакта. От неизбежности происходящего они замерли, вжались в землю, забывая даже дышать. Минуты растянулись, оттягивая реальность, где время струится неизменно. Когда пришелец поравнялся с их укрытием, внутренний голос громко прокричал, и дети бросились на утек, лишая возможности в подробностях их осмотреть. В доли секунды они растворились в глубине леса, оставляя в одиночестве пришельца, неспособного вспомнить даже собственное имя.

Единственное что удалось разглядеть в исчезающих фигурах, это подтверждения того, что наблюдателями были дети. С большим проворством они скрылись, оставляя после себя лишь образ оборванцев.

Их стремительное отступления лежало в пучину густого леса. Кейдан не успев дойти до кустов, отделяющих его от детей, вновь оказался один. Его покинули единственные представители той местности, в которой он очнулся беспамятства, а вмести с ними, его покинула надежда узнать подробности своего положения. Он оказался наедине с кусающимися мыслями, позволяющими придумать единственный выход.

Остановившись, и взглядом проследив за удаляющимися наблюдателями, он глазами плыл по траектории побега юных созданий. Их маршрут пересекался с кусочками гигантского леса, издалека казавшимся обычным, но вблизи выглядящем нереалистично огромным. Его нутро наполняли толстые стволы деревьев, поглощающие множества пространства, а длинные ветви, сплетающиеся друг с другом, отражали яркие лучи полуденного солнца. Открывшаяся картина потускневшего пейзажа, дополнялась двумя маленькими фигурами, бесстрастно убегающими в неизвестном направлении.

Кейдан пересек границу и двинулся в примерное место, где по его предположению растворились дети, скрываясь от смотрящего за ними человека.

Когда он оказался под эгидой плотных ветвей, до него наконец донесся истинный облик невероятного леса. Высокие деревья стояли в глухой тишине. Округу по непонятным причинам покинули все источники лесного шума. Нет ни ветра, качающего кроны деревьев, нет зверей, напевающих мелодии, нет звуков треска и взаимодействия, нет абсолютно ничего, лишь гнетущая тишина, пробирающая до самых костей. Эта тишина разносилась эхом внутри Кейдана, отражая всю пустоту, собранную в том лесу, где он оказался. Всё вокруг умерло, лес, источник живости, обрел молчание, присущие смерти. Оказавшись в мире загробных богов, Кейдан ощутил всю мрачность и безысходность, царившие в гигантском лесу.