По-другому (СИ)

Смириться с тем, что я Вере на хрен не нужен, теперь, когда я ее попробовал… Тяжело. Мне до алчной одури ее хочется. Не просто закончить то, что мы начали, если бы так, может, меня бы так не ломало. Но ведь нет. Этого недостаточно. Мне хочется видеть ее за своим столом, хочется ее слушать, хочется смеяться с ней и смешить. Лелеять ее и оберегать, оттеснив себе за спину. Я таких чувств вообще, кажется, не испытывал. Думал, так только в юности может торкнуть. А нет… Припечатало – подыхаю.

И теперь... Ладно, доказать, что записи удалил я – нельзя. Да и не станет никто копать в том направлении. Меня вообще не это тревожит. Спокойно жить не дает сам факт – я впервые осознанно пошел против закона. И теперь у меня нет никаких доказательств, что перевалочной базой является ресторан. Конечно, я не исключаю, что добуду их впоследствии. Но это время! Это дополнительно тысячи доз, которые, попав на рынок, искалечат десятки судеб и, может, даже отберут чью-то жизнь. Мне теперь с этим осознанием жить, да… Но как бы ни было, я не мог поступить иначе. Разум отказал, взял отпуск без содержания и свалил в далекие дали. Своя рубашка оказалось ближе к телу. Своя? Да как бы, сука, не так. А впрочем, разве имеет значение, что сама Вера на этот счет думает, если я ее тупо взял и присвоил?

Сегодня как раз ее смена, но понятно, что она не придет. Только не после того, что было.

Плетусь на кухню. Варю кофе и жарю яичницу. Размеренно гудит вытяжка. А с улицы доносится гул мотора. Сердце оступается. Пусть это может быть кто угодно из соседей. Сейчас как раз время, когда народ разъезжается по работам, детей развозят по школам и детсадам. Я и сам уже грею тачку, чтобы отвезти Макса. Сразу после завтрака выдвигаемся.

Просто, на хрен, дыши, Ефрем!

Динь-динь.

Зажмуриваюсь. Значит, все же она. Ну, и? Что мне делать? Мне к чему готовиться? Какую надевать маску? Мы вроде все друг другу сказали в нашу последнюю встречу. С тех пор ничего не поменялось, и добавить мне нечего. Значит, маску мудака, которому все похер? Так нет, спугну…

Решив действовать по ситуации, топаю к двери. Макс как раз спускается по лестнице. Может, и хорошо, что я так ему и не сказал, что Вера уволилась. Вдруг она передумала? Вдруг…

– Привет.

– Здравствуйте, – закусывает губу. – Я могу войти? Нам нужно поговорить.

Та самая куртка, а вместо легких лосин – толстые болоньевые штаны. Боится, что ей опять придется ждать такси на улице? Не удивлюсь. У меня же от этой мысли сводит скулы и темнеет в глазах. Даже если мы разосремся в хлам, в этот раз я не отпущу ее до приезда такси. Мне хватило позавчерашнего, когда я едва себя удержал от того, чтобы силой затащить ее в дом.

Распахнув дверь шире, приглашаю Веру войти.

– Мне нужно отвезти Макса в школу и провести оперативку. Потом я могу подъехать. Разговор терпит?

– Вполне. Я пока уберусь, чтоб не сидеть без дела? – взволнованно лижет губы. – Привет, Максим.

– Привет.

На том и сходимся. Подгоревшая яичница не лезет в горло. Заливая волнение кофе, не свожу с Веры глаз. Мы не виделись чуть больше суток, всего-то чуть больше суток… Интересно, зачем она пришла? Что надумала за это время? О чем еще хочет поговорить? Если о ее Костике, клянусь, ничего хорошего из нашего разговора не выйдет. Вряд ли я спокойно отнесусь к попыткам Веры выгородить его жопу. Тут вообще как бы не сорваться... Другое дело, если ей хватило ума сложить два и два. И тогда, может, ей какой-то мой совет нужен? Поддержка? Так я готов. Пусть сначала так, да. А потом уж посмотрим. Если будет хоть маленький шанс, я не оставлю попыток наладить с ней отношения, хоть и зарекался никогда больше в это дерьмо не влезать. И обходился… Да шлюхами я обходился, чего уж. Снимал, как припечет, и все дела.

– Макс опаздывает.

– Ох ты ж! – выныриваю из своих мыслей. – Вер! Мы уходим.

Кажется, или Макс действительно излишне подозрительно на меня косится? Веду нервно. Выбрасываю сына у школы и, по традиции пожелав ему хорошего дня, мчу в контору. После праздников дел прибавилось. Но все они, как правило, выеденного яйца не стоят. Жаль, на оперативке присутствует лишь начальство. Увидев Рожкова, я мог бы, наверное, предположить, о чем пойдет наш разговор с Верой. Однако как раз его я и не вижу. Можно вызвать, но не много ли чести?

Совещание выходит максимально коротким. От волнения сводит желудок. В башке – куча сценариев. Один другого нелепей. Сам себя не узнаю. Даже останавливаюсь, чтобы перевести дух – так сильно меня бомбит.

По двору я уже, считай, бегу. Залетаю в дом.

– Вер?

Молчание. Замираю посреди холла, сжав руки в кулаки. Крылья носа дергаются, словно я надеюсь ее отыскать по запаху. А ведь он есть. Успев почти выветриться за время, что Веры не было, ее нежный аромат опять повсюду. Вот в чем дело! Утром я, дурак, все не мог понять, что же не так.

Взлетаю по лестнице вверх. Вера как раз из спальни моей выходит. В коротеньком псевдо-шелковом халатике. Я, наверное, меняюсь в лице, потому что и она смущенно отводит взгляд.

– Решила освежиться после уборки. Надеюсь, вы не против.