По другую сторону холма

Если приход Гитлера к власти изменил политическую карту Европы быстрее, чем это сделал Наполеон, то своими победами немецкая армия обязана рождению и развитию бронетехники. Без бронетехники мечты о мировом господстве оставались мечтами. Танки были самым главным инструментом Гитлера, более, чем люфтваффе или иностранные сторонники вроде Квислинга. Ему ни за что не удалось бы подавить сопротивление без танков с их уникальной способностью осуществлять быстрый захват территории. Фюреру доставало ума понимать всю важность нового оружия, но в конечном итоге он заплатил дорогую цену за то, что недостаточно его поддерживал.

История «панцеров» была поведана мне в долгой беседе в 1945 году генералом Тома, самым известным из танковых командиров Германии после Гудериана. (Гудериан находился в плену у американцев, и я услышал его версию событий только после выхода первого издания этой книги; его воспоминания в повествовании Тома переданы в скобках.) Грубоватый, но располагающий к себе Тома, настоящий энтузиаст своего дела, жил исключительно танками; ему нравилось воевать ради самого процесса, но без особой неприязни и даже с уважением к противнику. В Средние века из него вышел бы неплохой странствующий рыцарь, вызывающий на дуэль путников ради чести скрестить с ними копья. Развитие танков явилось для такого человека настоящим даром свыше, позволявшим ощутить себя рыцарем в доспехах.

Тома описывал развитие танковых войск в немецкой армии после отказа Гитлера от условий Версальского договора. «В 1934 году нам представилась чудесная возможность впервые завести настоящие танки, особенно после того, как мы много лет использовали лишь макеты. До тех пор на практике мы знакомились с ними только в экспериментальном лагере в России по договору с советскими властями. Это было под Казанью, в основном для изучения технических особенностей. Но в 1934 году в Ордруфе сформировали наш первый танковый батальон под названием „моторизованная команда инструкторов“. Им руководил я. Это был прародитель всех остальных.

Потом батальон был расширен до полка из двух батальонов, и еще два сформированы в Цоссене. Они комплектовались довольно медленно, по мере выпуска продукции на заводах — сначала это были танки „Круппа“ Pz. 1 с воздушным охлаждением и всего лишь с двумя пулеметами; на следующий год поступили Pz. II с двигателем „майбах“ водяного охлаждения и 20-мм пушкой; в 1937–1938 годах поступили первые танки Pz. III и Pz. IV, более крупные и эффективные. Между тем росла и наша организация. В 1935 году были сформированы две танковые бригады — по одной на каждые две созданные тогда же танковые дивизии. Немецкие офицеры в танковых войсках старались близко следовать теории танковой войны, разработанной англичанами, особенно вами; также были популярны идеи генерала Фуллера. С интересом они следили за развитием первой британской танковой бригады». Она была сформирована в 1931 году для экспериментов под руководством полковника (позже генерала) Брода; в 1934 году она перешла на постоянную основу под руководством бригадира (позже генерала) Хобарта.

Я спросил, повлияла ли на немецкую теорию танковой войны известная книга генерала де Голля, как это часто утверждалось. Тома ответил так: «Нет, тогда ей не уделяли особого внимания, и мы считали ее довольно „фантастичной“. В ней было мало тактических рекомендаций, и по большей части она казалась оторванной от реальности. Кроме того, она получила распространение уже после нашего знакомства с британскими предложениями по поводу танковой войны». (Гудериан заметил: «Тома прав. Я читал книгу де Голля „За профессиональную армию“ в 1937 году в немецком переводе. К тому времени уже были сформированы немецкие танковые дивизии, и книга де Голля не оказала никакого влияния на развитие танковых войск Германии. Тем не менее я прочел ее с большим интересом и гадал, не примут ли французы на вооружение идеи де Голля. К счастью для нас, они не приняли»).

Тома продолжал: «Вас может удивить, что развитие бронетанковых сил встречало такое сопротивление со стороны высшего руководства германской армии, как это было и у вас. Старшие генералы опасались их быстрого развития, потому что сами не понимали методику ведения войны с их помощью, и им было неуютно с такими новыми инструментами. В лучшем случае они демонстрировали заинтересованность, но при этом сомневались и проявляли осторожность. Если бы не такое их отношение, мы бы достигли большего».