По дуге большого круга

И вот сейчас, в автобусе, сквозь грозу идущем к Солотче, Волков почувствовал, что ему не хочется начисто отказывать себе в воображении. Наверно, дар проникновения в то, что уже было, и предвидение должны быть присущи каждому человеку. И капитан усмехнулся неожиданному внутреннему протесту, подавил вновь возникшее желание заговорить с соседкой и принялся, искоса поглядывая, придумывать судьбу.

Волков вообразил большой город на Севере, скажем Норильск, а может быть, и Архангельск, Магадан. Там она работает, видимо, третий срок. Прежде окончила где-то в России институт, возможно, и в Рязани, уехала по распределению, встретила парня, родила вот этого милого обормота, а летом отдыхает в Солотче, лучшего не найти места для мальчишки. Ездили в город, то ли к родным, то ли на смотрины, отец остался на пляже, отцы не любят трястись в автобусах, а то и отпуск ему не дали, и сейчас он холостякует в скучной квартире за тысячи километров от мещерского рая.

Женщина она добрая и спокойная. Наверное, врач, и по внутренним болезням, они всегда добрые, или детский. Век, правда, особый, но такая вот женщина, с косами, она позволит себе завести к этому парнишке девчонку, а может быть, и братик образуется, тут мы пока решить бессильны. А позднее, лет через десяток, этот, ее муж который, втемяшит себе в башку, что ему не хватает любви и свободы, станет выбрасывать коники, по дурости и уйдет к другой, а эта, гордая, будет страдать втихомолку и растить детей, а ночами плакать в подушку. Но вот уж требовать в парткоме, чтоб ей вернули мужа, жаловаться на него никогда не станет. А он, этот гад…

Тут Волков рассмеялся. Он удивился внезапно возникшей ненависти к выдуманному им подонку, даже зубами едва не скрипнул. Надо же! До чего увлекся… Рассмеялся он вслух, и соседка повернулась, удивленно глянула на капитана.

— Простите, — сказал Волков, смутившись, а женщина улыбнулась ему.

«Надо сказать ей что-нибудь, — подумал капитан, — надо заговорить…»

— Хороший у вас парнишка, — сказал Волков. — Смышленый такой… Как тебя зовут?

— Ленька, — ответил мальчик, он был несколько великоват уже, чтоб сидеть у матери на коленях. Волков заметил это, хотел подняться, чего им тесниться, но подумал, что этим разрушит доброе движение души мальчишки, лишит его смысла, и остался сидеть.

— Леонид, значит? — спросил он.

— Нет, просто Ленька, для Леонида я еще не дорос.

— А насколько ты уже вырос? — спросил Волков. — Лет тебе уже сколько?

— Семь недавно было.

— Значит, идешь в первый класс?

— Иду. Но я уже читать и считать умею.

— Сам выучился, — сказала его мать. — Вообще я против, чтоб детей до школы учили грамоте, но Леня сам…

— А что ж, если сумел, это неплохо, — заметил Волков.

Он лихорадочно покопался в памяти, пытаясь найти что-либо относящееся к проблемам воспитания детей, но тема эта была для него чуждая, и Волков решил переменить разговор.

— Отдыхаете здесь? — спросил он. — Прекрасные места…

— Да, — согласилась женщина, — здесь хорошо… Мы в доме отдыха с Ленькой, в Солотче.

— А я в Полкове, у друга остановился. И в Солотче часто бываю, рядом ведь.

— Значит, встретимся, — заключил Ленька. — Я — так с удовольствием. Хороший дядя, правда, мама?

Мать его покраснела, отворотилась, легонько прижала Леньку к себе, молча предостерегая от новых вопросов.

— Почему ты так решил? — спросил Волков.

— Очень просто, — сказал Ленька. — Такой сильный сразу нашел бы место, а ты один стоял, всем уступил, а сам стоял.

— Незнакомым дядям нельзя говорить «ты», — сказала женщина.

— А мы уже знакомы, вон сколько разговариваем, и себя я уже назвал. А тебя как зовут?

— Игорь Васильевич Волков, — представился, улыбаясь, капитан.

— Дядя Игорь, значит…

Он помолчал немного и вдруг спросил:

— А можно я буду звать тебя просто Волков?

— Ленька! — сказала мать.

— Можно, — сказал капитан. — Отчего нельзя. Зови.

— Хорошо. Теперь ты, мама, свое имя скажи.

Мать его снова покраснела.

«Ну и парень», — подумал Волков.

— Нина Александровна, — сказала женщина. — Окладникова.

— Очень рад, — отозвался капитан. — Спасибо тебе, Ленька.

— Не за что, — ответил мальчишка. — Теперь разговаривайте, вы ведь знакомые, а я в окно буду смотреть, сейчас лес тут красивый пойдет.