По эту сторону зла

Вслед за ним явились представители Солдатского Совета и начали предъявлять какие-то требования. Но я не стал их слушать и объявил, что в соответствии с соглашением между немецким правительством и польским на сегодняшний день в Варшаве не должно остаться ни одного военного лица, а значит, им нужно забыть о ликвидации и немедленно покинуть столицу. Как ни странно, они подчинились. Но в Брест-Литовске немецкие солдаты были не так покладисты — они рассердились на невежливых поляков, в сердцах сожгли две деревни и захватили заложников, так что пришлось отправить туда карательные войска.

Поведение моих соотечественников меня огорчило не столько само по себе, сколько подтверждением печального факта, что произошло крушение всей многовековой системы — она просто прогнила и рухнула под собственной тяжестью.

21 ноября

Сегодня встретился с Пилсудским. Он выглядит больным — щеки бледные, глаза ввалились. Мы тепло поздоровались, и я, не откладывая в долгий ящик, попросил его уладить вопрос о выводе разгромленной немецкой армии из Украины через Польшу. Он пообещал решить этот вопрос как можно скорее. Я спросил его, насколько прочно его положение. Он выразил уверенность, что сумеет сохранить свою власть над Польшей и справиться с главными врагами — с украинскими и русскими большевиками. Потом мы немного поговорили о наших личных делах и припомнили подробности наших прошлых встреч, которые были спровоцированы нетривиальными обстоятельствами. Пилсудский явно получал удовольствие от этих воспоминаний — по-моему, время, когда он со своими легионерами воевал против русских, было самым счастливым в его жизни.

— Ах, граф, — сказал он, смягчившись, — вы единственный немец, с которым я говорю как с другом. А все остальные… — он поморщился с отвращением, — остальные умудрились во время оккупации вызвать ненависть всего польского народа. Будьте осторожны, эта ненависть может незаслуженно обрушиться и на вас.

22 ноября

Совершенно неожиданно Пилсудский посетил меня в моем отеле, один, без охраны и свиты, а только в сопровождении адъютанта. Он сказал, что подписанный им вчера декрет сделал его верховным диктатором Польши. Этот декрет вошел в силу с сегодняшнего дня, что делает его визит еще более поразительным: не все главы государств так запросто навещают простых послов. Он подтвердил, что лично занимается выводом немецкой армии из Украины через Польшу, и похвастался роскошным старинным мечом, который преподнесли ему его легионеры в очередную годовщину создания Польского легиона. Уезжая, он повторил свое предупреждение об опасности и еще раз попросил меня быть осторожным.

Несколько дней в ноябре

Честно говоря, я не очень представлял себе, как я могу проявлять осторожность в чужом городе, где все говорят на непонятном языке. Но что такое опасность, я понял хорошо, когда розгоряченная толпа стала атаковать дверь отеля, требуя немедленнной выдачи графа Кесслера. Я как раз отправил своего вооруженного подручного в посольство с поручением и остался один, собираясь принять ванну. Под рев толпы испуганный хозяин отеля ворвался ко мне в номер, торопливо засунул мои вещи в чемодан и поволок меня за руку вверх по лестнице. Я, не сопротивляясь, послушно последовал за ним, так как, судя по грохоту и крикам внизу, толпа уже оттеснила швейцара, сломала дверь и ворвалась в вестибюль. Хозяин втолкнул меня в пустой номер на пятом этаже, вбросил вслед мой чемодан и умчался, захлопнув за собой дверь.

Осторожно выглянув в окно, я увидел, как толпа медленно, капля за каплей, вытекает из отеля на улицу, и вздохнул с облегчением — значит, хозяин как-то умудрился их выпроводить. Пока я приходил в себя, прибежал бледный хозяин и объявил, что завтра до десяти утра я должен покинуть его отель. Я не представлял себя, куда я могу деться в незнакомом городе. Я бы мог вернуться в Берлин, но от меня зависела судьба полумиллионной германской армии, попавшей в западню между Украиной и Польшей. Доведенные до отчаяния немецкие солдаты, жаждущие вернуться домой, могли взбунтоваться и, нарушая все приказы, прорываться боем через польские кордоны. Трудно себе представить, сколько в этом случае прольется крови.

Прибежал мой подручный и рассказал, что пару часов назад группа вооруженных людей осадила посольство и потребовала выдать им посла Кесслера. Они связали швейцара и пригрозили, что убьют его, если он не расскажет им, где я живу. Ну, он и рассказал.

Осторожно постучавшись, в дверь бочком вошел хозяин — он принес свежую газету с фотографией толпы, штурмующей здание совета министров. Я понял, что вся эта агрессия — целенаправленная политика, а не личное нападение на меня. Возникал вопрос, кто за этим стоит — Антанта или большевики? В любом случае я должен был встретиться с Пилсудским.