По главному фарватеру эпохи. От последнего паруса до первой ракеты

Кстати, ввиду естественного износа механизмов и при засолении котлов прожорливость с годами, как правило, только растет…

8

19 сентября 1900 года состоялся окончательный, «зачетный» круг испытаний «Пересвета» на полный ход и маневренность. Итог: при суммарной мощности машин 13 775 индикаторных лошадиных сил средняя скорость на полном ходу составила 18,64 узла. «Личный рекорд» – 19,8 узла в течение четырех часов подряд.

Заметим: мощность показана была несколько меньше контрактной. Но и при выведении из действия одного из котлов по выбору комиссии скорость была не ниже 18 узлов. По прямой и при встречном ветре! Экзамен посчитали сданным, и больше испытаний решено было не проводить. Управляемость и маневренность признали «удовлетворительной на глубокой воде» – без конкретизации, какой должна быть оптимальная глубина.

Для финала испытаний уголь в порту выдали лучший, кардиффский, «без меры – сколько потребно для заполнения боевых угольных ям до нормы водоизмещения». А чтобы исключить ошибки молодой собственной команды корабля, к топкам поставлены были опытные кочегары – «60 душ из экипажа “Громобоя” и 40 – “Светланы”».

На последнем пробеге проявился еще один конструктивный дефект «Пересвета»: на полном ходу из труб шел горячий дым с искрами и попадал прямиком на развесистый марс грот-мачты. Наблюдатели, по сути, ничего не видели, кроме этого дыма, и вынуждены были бороться с жаром, обливаясь холодной водой. А один раз от искры даже загорелся брезентовый чехол на одном из прожекторов… Хорошо, что у «Победы» и «Осляби» второго марса попросту нет!

9

По окончании полного круга испытаний, накануне подъема военно-морского флага, «Пересвет» прошел еще один, немаловажный в те годы «экзамен». А именно – выдержал визит Государя Императора со всей семьей и полагающейся царскому парадному «выходу в свет» золотопогонной свитой. Признаемся откровенно: Николай II в военно-морских делах понимал не много и о боевых кораблях зачастую судил по принципу «нравится – не нравится». А нравились монарху в основном богатые и удобные интерьеры помещений кают-компании и адмиральских салонов, широкие кормовые балконы и развесистые крылья ходового мостика. То есть то, что ему, царю, удобно… Вот и в данном случае Николай II порекомендовал удлинить крылья мостика на новом броненосце. Мол, для того, чтобы с него командир мог заглянуть за корму своего корабля.

Впрочем, по свидетельству сопровождавшего монарха адмирала Нилова, «Его Величество был весьма раздосадован тем, что во время хода броненосца подле его командира могли стоять лишь он сам с флигель-адъютантом, но не все члены августейшей фамилии».

Как бы то ни было, мостик «Пересвета» велено было расширить. А вот то, что расположение, например, пожарных щитов на жилой палубе не соответствует нормам техники безопасности, что в кубриках тесно, что не у всех матросов есть место для рундуков, что на марсах задыхаются от жары сигнальщики, – этого самодержец, конечно, не заметил… Ну не царское это дело, не царское!

Остается только порадоваться, что русский монарх, в отличие от своего немецкого «коллеги», никогда не пытался сам разрабатывать проекты броненосцев…

6 сентября 1901 года «Пересвет» сделал первый залп из артиллерии главного калибра. Сотрясение подбашенных конструкций при выстреле было таково, что в баковых помещениях вылетели некоторые стекла иллюминаторов, бимсы возле барбета дали небольшую погибь, а при предельном повороте башни на борт с собственной шлюпки дульными газами унесло брезентовый чехол. Через два дня стреляли из кормовых орудий – и тоже без лопнувших иллюминаторов и слегка искривившихся подпалубных конструкций не обошлось. Впрочем, небольшой ремонт и доведение до ума прочностных характеристик корпуса у башенных кораблей в те годы – почти норма. Англичане, например, считали в порядке вещей, что броненосец меняет до 70 % (!) световых плафонов и иллюминаторов после первой стрельбы, да и погнувшимся бимсом там никого не удивишь…

Кстати, удивительно, но факт: из трех балтийских «броненосцев-крейсеров» лишь «Ослябя» счастливо избежал деформаций корпуса при испытаниях артиллерии. У него и плафоны целыми остались – лишь в штурманской рубке на циферблате большого хронометра пошло трещинами стекло.

10

В октябре к испытаниям была готова и «Победа». Максимальная скорость, показанная броненосцем на мерной линии в четырех пробегах, составила 18,33 узла. При этом предусмотренная проектом мощность машин была превышена на 533 индикаторные лошадиные силы.

А вот когда приемная комиссия занялась проверкой соответствия веса конструктивных элементов корабля проектным предположениям, выяснилось нечто совершенно удивительное. Котлы броненосца весили на 103,15 тонны больше, чем должны были, зато на 88,9 тонны оказались легче машины…