По головам

«… и то, что жили они в одной комнате – по распределению начальника курса, – иначе, чем судьбоносным стечением обстоятельств и не назовешь. Игорь Кириллов – москвич с болгарскими корнями – поступил в Академию случайно, подойдя к выпуску с прекрасными результатами и проявив незаурядные способности аналитической деятельности.

Сергей Разумовский – математический гений курса и уроженец тамбовской земли, сохранившей аристократические традиции царской России, черты чего в нём и проявились в полной мере. Он в Академии оказался случайно, не предполагая, что выпадет «такая честь», хотя в «контору» и стремился, понимая, что именно там сможет раскрыть свой потенциал.

В отличие от друзей несколько молчаливый и спокойный Максим Доментьев точно для себя ещё в школе определил, куда и зачем он хочет поступать, потому в сравнении с сожителями по общаге его учёбу в Академии случайной не назовёшь.

– И? – вопросительно бросил Разумовский в сторону Игоря.

– Что? – не поднимая головы, буркнул в ответ Игорь.

Разумовский отложил в сторону китель с наполовину пришитым правым погоном.

– Игорек, ну ты даешь! Как прошло-то всё у тебя сегодня?

Кириллов Игорь пришивал нарукавный знак в форме ромба с гербом службы в виде щита и меча, а этот процесс всегда требовал внимания и точности: любое лишнее движение – и получалось, что либо пришито криво, либо образовывались предательские складки вокруг.

– Да брось уже подшиваться, – подключился Доментьев.

Максим, по примеру Сергея, отложил подшивку кителя:

– Всё равно уже криво получается.

Игорь отбросил в сторону китель с нитками и иголкой и, глубоко вздохнув, выругался:

– Твою!.. – получившееся весьма эмоционально.

– Не парься, Игорёк, – подбодрил Разумовский, – за неделю уж сделаешь шеврон. Ты лучше расскажи, как прошло всё?

– Да, нормально всё прошло, – неохотно ответил Кириллов.

– Что, – съязвил Максим, – всё так страшно?

Игорь включил свой сарказм.

– Ну, точно лучше всех тех, с кем встречался ты.

Разумовский прыснул со смеху.

– В общем, – продолжил Игорь, – симпатичная девчонка. В жизни как на фотках, смахивает чуток на татарку. В принципе, всё, как мне нравится. Высокая, фигурка стройная, грудь – маленькая и аккуратная, ножки – м-м-м. Замутить можно.

– Жахнул? – бросил Разумовский прямо в лоб по существу и настолько же беспардонно, насколько прямо.

Это его качество ни Кириллову, ни Доментьеву, конечно, неудобства не доставляло.

– Серёга, ты в своём репертуаре, – усмехнулся Максим.

– Нет, ну а что такого-то, – искренне удивился Разумовский, – вполне нормальное явление, если тёлка нравится. Чего сиськи мять? Что касается меня…

Игорь перебил набирающие философские обороты рассуждения товарища.

– Ты-то кобелек ещё известный. У тебя одна дорога – с девкой в койку, ни одной юбки мало-мальски красивой мимо себя не пропустишь.

– Да пошли вы! – Сергей демонстративно сел к друзьям спиной. Он, конечно, не обижался никогда, ну или почти никогда, но в любом случае не на лёгкий сарказм Игоря.

– Ну и что дальше? – подхватил начинание Сергея Максим.

– Посидели в кофейне на Манежной площади, выпили по чашке лате. Даже как-то поболтать особо не удалось, она всё время как заведённая по телефонам болтала. Потом проводил до дома, она снимает квартиру на «Кожуховской», у подруги. На прощанье в подъезде поцеловались, хотя она говорила, что не «такая – жду трамвая», – и подытожил, – в общем, завтра ужинаю у неё.

– Герой-любовник, – довольно усмехнулся Сергей, – как зовут-то принцессу в съёмной башне заточения?

– Наташа.

Дверь комнаты, скрипнув, открылась, и все трое обернулись.

В проёме показалась коротко стриженая голова командира группы Хемлёва Алексея.

– На завтра изменили расписание, – быстро протараторил он и тут же поспешил скрыться.

– Эй, – окликнул его Сергей, – пятигорский горец, куда погнал, как сайгак. Что за изменения-то?

Хемлёв недовольно поморщился.

– Сам точно не знаю. Второй парой будет вроде как лекция. С Центрального Аппарата тип, Архангельский, что ли фамилия».