По грехам нашим. В лето 6731... (СИ)

Прежде всего, одним из центров силы в Унже был Вышемир, который якшался с ватажниками и имел долю в грабеже купцов и пришлых в городе. Вышемир был десятником городовой стражи, которые больше, чем наполовину сами были разбойниками. Десяток же этот был уже больше штатного, и с этим нужно было считаться. Божана была наследницей крупного поместья, на которое сильно косится сосед — тот самый Вышемир. Уже и сватов собрался посылать — сам же вдовец! Женить Корнея и Божану, и Вышемиру останется только идти на открытую конфронтацию, где можно без ущерба перебить всех его людей. Есть вероятность, что пострадает и Божана, но ее-то сосед точно захочет оставить в живых для легализации своего положения. А вот Корнея — убьет. Ну, так на эту жертву Войсил пойдет — чужой он! И монах или сразу объявиться, или хотябы немного насолить таинственному интригану. И уже не важно, врет, или недоговаривает Корней.

Ну, коли выживет парень, то пусть и живет с Божаной. Видно было, что девке он понравился. А Божана красивая и нет мужчины, кому она не приглянется, поэтому парень и сам не зная пойдет приманкой. А там уже и его вещи прибрать к рукам можно. Нужно только сделать так, чтобы парень потерял голову от девушки. Ну, Божана уже в бане.

Глава 5. О нравы!

— Божена, ты чего? — сказал я, спешно прикрывая руками предательскую часть тела. Даже отведя взгляд, не смотря на вошедшую девушку, возбуждение пришло мгновенно, и по молодости той первой жизни такого не припомню.

— Я в мыльню шла, а ты кричишь, — сказала девушка, бесцеремонно войдя в баню.

И что объяснять, что это как-то не правильно? Как попить воды подать, то краснеет и вся такая невинность, а тут к мужику в баню!

— А браты знают, што ты в баню пошла? — спросил я, закладывая ногу на ногу и отодвигаясь на край лавки.

— Так, — спокойно сказала Божена и стала раздеваться.

Черт она же раздевается! А что делать? Я, конечно, читал про открытые отношения на Руси и общие бани, и я не железный. Тут бы голову не потерять. А последствия какие? Отец, если тот мужик ей отец, знает ли, что она пошла в баню к мужику, то может и… А если для нее ситуация нормальная, а мои действия оскорбят?

Не выдержав, я все же посмотрел в сторону девушки, и опал в осадок… Она была «нереально» красивой. Что можно было рассмотреть при первой встрече, когда на девушке было куча тряпья — да ничего! А сейчас — все! Это было отлично сложенное молодое тело красивой женщины. Черные, густые волосы, высокая грудь. Такое тело годами в тренажерном зале создают фитоняшки в XXI веке. И это все сочетается в несочитаемом — русская и восточная красота.

— Ты очень красивая, — бормотал я, не обращая внимания на то, что стою сам не прикрытый, и организм показывает своей физиологией все бушующие во мне эмоции.

Божена рассматривала меня без всякого стеснения, как рассматривали в той моей жизни автомобили. Ага — вот тут была битая машина, так, а глушитель-то оторван — вон как торчит.

— А ты пригож, — сказала девушка после досконального осмотра и улыбнулась, направив свой взор в то место, которое я еще недавно пытался безуспешно скрыть.

— Ба…Бажена, а ты чего, — промямлил я.

— Так я ж до табе. Дядька знает. Ты много баял, скажи и мне. Тя разувала дева? — спросила Божена, присаживаясь на лавку.

Разувала? Видимо это обряд. Вспомнил — на Руси невеста разувала жениха.

— Нет, — неуверенно произнес я, надеясь, что правильно понял красавицу.

— А много дев покрыл в краях далеких? — продолжила допрос Божена. Вот время, что хочу и думаю, то и спрашиваю. Никаких политесов, словесных игрищ. А ну-ка ее же оружием.

— Нет, али работа, али дорога, а деве участие потребно. А тебя покрывали? — нагло, спросил, в эту игру можно играть двоему.

— Да! — и уже подрагивающим голосом добавила Божена. — Я лето полонянкой была.

— Прости, — сказал я, видимо переборщил.

— За што? Не ты меня полонил, а кто полонил, того аще в сичень дядька Войсил порубил, — сказала Божена, пересела на мою лавку и погладила волосы. — А ты пригож.

Я пересел на другую лавку. Вот девка — сводит с ума, не успеваю анализировать информацию. Эрекция и нестандартная ситуация не дала осознать главное. Понятно, что Войсил — не отец Божены. Дядькой на Руси могли называть чуть ли не любого. Кто же ты, дядька и зачем эта медовая ловушка?

— Так пригожа я, аль нет, чево сторонишься? — спросила девушка и уставилась прямо мне глаза.

— Пригожа, да знама ты мне мало, — сказал я, решив, что, несмотря на то, что девушка мне очень понравилась и не стоит портить образ похотью.

— Так что ж мало? Вона муж нареченную и не видеть до веселья можа, а жалеть будуть до конца живота свого. Я браги принесу, а посля дядька ко столу чакае, — Божена сказала, встала, вылила из глиняного большого кувшина воду, одела рубаху и быстро вышла.

— Да чтоб тебя, идиот, — корил я себя, взяв можжевеловый веник, стал хлестать спину.