По имени Ветер

Зато последний щедро делился ею с Есенией. Это именно он спас ее. Отогрел маленькую девочку, которую чудом нашел в снегу. Как он утверждал позже – сердце подсказало. Откопал ее, достал из огромного сугроба перед воротами отцовского дома, где ее мать решила свести счеты с жизнью, и потащил в дом, прижимая к себе, согревая и уговаривая держаться.

Позже Есении диагностировали гипотермию, она довольно долго пробыла в больнице, а на все ее вопросы о матери врачи просто отводили глаза. Ян приходил к ней каждый день. Наверное, это и стало решающим фактором, почему Лев Константинович – познакомились они только в больнице – решился забрать ее к себе. Кстати, только в больнице маленькая Есения наконец-то поняла, кто такой «он», о котором мать твердила не переставая и который в детстве казался ей кем-то вроде Бога, ведь от «него» зависело все ее существование.

Если «он» даст денег, то мы отпразднуем твой день рождения. Если «он» соизволит, то мы поедем на море. Я должна спросить у «него», будет ли у тебя новая одежда к началу учебного года. И наверняка это из-за «него» мама решилась на свой безумный поступок. Как иначе? Ведь не могла же она так поступить по своей воле, она же любила ее, Есению…

Дальше в своих размышлениях она предпочитала не заходить, понимая, что ступает на тонкий лед. Мама осталась в другой жизни, практически стерлась из памяти, как видение, затаившееся в глубинах подсознания. А с того самого дня, когда она очнулась от долгого сна, почувствовав тепло чьего-то тела, и увидела перед собой прекрасное лицо Яна, все ее мысли, поступки и чувства были лишь об одном – чтобы Яну было хорошо. Она должна оплатить ему долг. Поэтому она всегда и во всем безоговорочно его поддерживала.

Когда Ян предложил выпить коньяк, который Лев Константинович берег для особых гостей, Есения лишь кивнула и тоже сделала обжигающий глоток.

Им было шестнадцать. Тогда, оприходовав половину бутылки, Ян написал свое первое произведение. И, почувствовав, что открыл дверь во что-то новое, гениальное и запретное, он ее поцеловал. С того самого дня они стали всем друг для друга.

Они и были, но недолго, между ними почти сразу же встала музыка. Выпив первый глоток коньяка, Ян больше не написал ни одной вещи, будучи трезвым. А вскоре алкоголя ему стало мало, в их жизнь ворвались наркотики – вначале трава, затем порошок, а вскоре и инъекции. И чем дальше, тем больше Есения чувствовала, что проигрывает эту битву.

…Погруженная в собственные мысли, она не заметила, как дошла до сада. Холодный порыв ветра на секунду перехватил дыхание, и Есения вдруг почувствовала, что продрогла. Ведь она вышла из дома в одном легком платье. Первой мыслью было бежать, спрятаться, оказаться как можно скорее в спасительном тепле. Она даже сделала несколько шагов к входной двери, но остановилась. Стоило ей вспомнить Ветра и то, что между ними произошло, как ее неожиданно захлестнуло жаром. И казалось, что тепло это будет ее согревать долгое время. Она должна это обдумать, пережить и переварить. И если она не побоялась изменить мужу, может ли она бояться сада с призраками? Ведь их, как известно, не существует. В них может верить только глупая губернаторша. Для всех остальных смерть Нины Сергеевны – это просто несчастный случай и ужасное совпадение.

– Петр Алексеевич, – повысив голос, позвала Есения и испугалась, когда тот почти бесшумно появился из кустов и выжидающе уставился на нее. Казалось, на него произошедшее в саду никак не повлияло. Утром он спокойно вышел на работу и продолжал приводить в порядок растения. – Петр Алексеевич. – Она осеклась и почему-то посмотрела на огромную секвойю, росшую здесь испокон веков. Откуда тут вообще взялась секвойя? – Вы… Вы не могли бы очистить пруд от камышей и привести в порядок небольшую территорию вокруг него? Я бы хотела сама что-нибудь посадить.

Петр Алексеевич выглядел сбитым с толку:

– Очистить пруд?

– Да, я что-то не так сказала?

Есения уже была готова пойти на попятную, но остановила себя. Ведь это же она хозяйка этого дома. Да, Яну не нравится, когда она занимается работой «обслуживающего персонала», как он деликатно выражался. Но придется ему потерпеть. Раз уж он не идет навстречу ее просьбам, почему она должна прислушиваться к его пожеланиям? Она и так делала это слишком долго и теперь имеет полное право на демарш. И на то, чтобы делать что-то, что доставляет ей удовольствие. Без этого она с ума здесь сойдет.

– Да нет, все так, просто я думал, что из-за Нины…

– Нина Сергеевна умерла от сердечного приступа. – Это прозвучало немного нервно и резче, чем ей хотелось. – Вам же ее смерть не помешала приступить к работе. К тому же, мне кажется, будет неплохо посадить красную розу в память о ней.

– Да-да, конечно, как скажете, – закивал Петр Алексеевич, бросив на Есению угрюмый взгляд. – Вы здесь остаетесь? Никуда не уезжаете?

– А почему мы должны отсюда уехать? – огрызнулась Есения, хотя вопрос садовника был вполне резонным. Мало кому захочется остаться в доме, где недавно умер человек. Но ее муж всегда был исключением из правил.