По имени Ветер

Села и огляделась в поисках платья. Оно нашлось возле дивана, Есения быстро нырнула в легкую ткань, словно укрываясь от внешнего мира. На секунду побоялась, что от паники и ужаса от содеянного снова начнется приступ, но нет, внутри разливалось тепло, и казалось, что его хватит надолго. Словно и не было того жуткого холода, который сковывал ее еще сегодня утром.

– Разумеется, – кивнул Ветер, впрочем, чувствуя себя слегка уязвленным. Ему показалось, что девушка поддалась порыву страсти, но, возможно, у нее были другие причины для такого поступка. Он поднял руки, словно капитулируя: – Как скажешь.

– Я не ищу отношений, – продолжала настаивать Есения, пыталась держать себя в руках, но ей это плохо удавалось.

Она никогда не изменяла Яну, хотя догадывалась, что муж не может похвастаться тем же. Вокруг него всегда роились примадонны, певицы, балерины, агенты и просто поклонницы. В него невозможно было не влюбиться, и наверняка такому совершенству тоже хотелось оставить след в истории и продолжить свой род. Пускай инстинктивно, но Есения была уверена, что такие мысли у него возникали. А переход от мыслей к действиям занимал у Яна обычно несколько минут. Да и кто сумел бы сказать ему «нет»?

– Отлично, – кивнул Ветер, приходя в себя и тоже начиная одеваться. – Меня все устраивает. Я вообще за свободные отношения. Как там пели «Депеш Мод»? Ноу стрингс аттачд, джаст фри лав.

Он пел настолько фальшиво и кошмарно, что Есения не выдержала и рассмеялась. Она уже подошла к лестнице, когда Ветер схватил ее за руку и развернул к себе. Чтобы еще раз посмотреть в глаза и понять, что происходит. Вопреки всему девушка не производила впечатления любительницы приключений и быстрого секса, но тем не менее она на это пошла. Почему? И пойдет ли еще раз?

– И все же, я тебя еще увижу? – выпалил он, не особо отдавая себе отчета в происходящем.

Да, у него была Тина, но он никогда ей ничего не обещал. Он даже не задумывался об отношениях с ней. Тина была вольной кошкой, приходила и уходила, когда ей вздумается. Ну а он просто Ветер. Летает там, где ему хочется. Что с него взять? Всю жизнь он придерживался такого принципа, и тот его никогда не подводил.

Есения замерла, не зная, как ответить на его вопрос. Ей нужно было остаться наедине с собой и все обдумать. Разобрать по полочкам и понять, что же на самом деле случилось. Впрочем, ей и так было понятно. Равнодушие мужа – это то, что толкнуло ее в объятия другого.

– Номер хотя бы дашь? – продолжал настаивать Ветер.

Он привык к легким победам, но обычно за ними следовало настойчивое приглашение продолжить отношения именно со стороны женщины. До этой девушки никто не пытался сразу же сбежать от него и раствориться в воздухе.

– Нет, – покачала головой Есения, – я сама приду.

– Мой дом в самом центре, возле кинотеатра, с красной крышей, третий этаж. Дверь всегда открыта.

И прежде чем он успел договорить, девушка исчезла.

Есения

десять лет назад

Больше всего Есения любила моменты, когда отец с Евгенией Павловной уезжали и они с Яном оставались вдвоем. Она, похожая на маленькую раненую птичку, которая так и не оправилась от потрясения, и он – сгусток радости, энергии, счастья, освещающий и согревающий все вокруг. И прежде всего ее, Есению.

Евгения Павловна ее не любила. Есения это понимала и даже в детстве не осуждала. Как папина официальная жена могла полюбить ребенка от другой женщины? Но ослушаться папу она не смела. Сама Есения Льва Константиновича «папой» никогда не называла. Вообще избегала к нему первой обращаться, просто кратко отвечала на вопросы, когда на того внезапно снисходило желание пообщаться с дочерью. Что бывало крайне редко, ведь для Льва Константиновича всегда на первом месте был Ян.

Уникальный музыкальный талант – это он распознал, когда мальчик был еще ребенком. Иногда Ян шутил, что папа – в отличие от Есении Ян всегда называл Льва Константиновича «папой» – решил жениться на его матери исключительно ради самого Яна. Разве это не потрясающе – приемный сын, равный, а где-то даже и превзошедший талантом отчима, известного советского композитора?

Впрочем, Ян никогда не считал себя более одаренным, чем Лев Константинович. Всегда говорил, что времена были другие, и будь для папы открыт весь мир, как он открыт сейчас для Яна, то все было бы совсем по-другому. Его бы непременно знали и на мировом уровне.

Есения никогда не ревновала и не завидовала, никогда не хотела оказаться на месте отцовского любимчика. Она была безумно благодарна Льву Константиновичу и Евгении Павловне за то, что те открыли перед ней двери своего дома после безумной выходки ее матери, дали ей крышу над головой и все самое необходимое. А любить они ее были не обязаны. Тем более что вся их любовь была направлена на Яна.