По холодным следам

Она попыталась вызвать в воспоминаниях его образ, каким он представлялся ей раньше, в колеблющемся сияющем ореоле. Но ореол превратился в светящийся шар лампы над кухонным столом, где она лежала, широко раздвинув ноги, и силуэт в окружении света был не Джоном Дэвидом, а человеком в хирургической маске и перчатках, который дал ей сладкую пилюлю, чтобы размазать ее по столу, пока она не провалилась прямиком сквозь него. Тогда ее дух устремился вверх, туда, к сияющему ореолу, который оказался просто светильником, в котором пыльной кучкой валялись дохлые насекомые с выжженным нутром. Собрав последние остатки воли, она влетела в этот шар света и сгорела там, как и эти несчастные создания. От нее осталась лишь оболочка, которую она могла заполнить чем хотела.

Когда она снова очнулась, боль была совершенно непереносимой. Матрас нещадно давил на кости. Да что же это за кровать такая? Поскольку вокруг было темно, девочка не сразу поняла, что никакой кровати нет. Она лежала на бетонной плите под мостом; в нос били запахи бензина и чего-то кислого. Дженис сидела в нескольких футах от нее, ее голова и плечи выглядывали из-под груды одеял. Девочка пошевелилась, и Дженис повернулась к ней.

— Эй, малышка, тебе лучше? — Дженис наклонилась вперед и поправила несколько одеял, не покидая гнезда. — Навела ты тут шороху.

Она открыла рот, чтобы пожаловаться на боль, но сумела лишь застонать, как будто кулак в животе сжал и легкие.

Дженис кивнула:

— Понимаю, у тебя спазмы. Жуткое дело. У меня тоже были дикие спазмы после операции.

Девочка моргнула, представив Дженис с ребенком в животе.

— Мне нечего дать тебе, малышка, чтобы полегчало. Ой, не смотри на меня так! Доктор Смит не отправляет домой как есть. Он вкалывает двойную дозу, которая даже ишака с ног свалит, но потом говорит: «Больше ничего не получишь, иначе продашь», или «Ты все снюхаешь».

Теперь женщина говорила больше сама с собой, но громко, словно под мостом собралась аудитория, хотя там никого не было, кроме голубей, похожих на вереницу чучел, выстроенных под бетонной опорой, заляпанной пометом.

Девочка вновь открыла рот, чтобы заговорить, но у нее опять перехватило дыхание.

— В чем дело, малышка?

— Перестань называть меня малышкой.

Дженис равнодушно взглянула на нее:

— Ну да, ты уже не та девочка в парике. Как тебя зовут?

Она на минуту задумалась, но промолчала.

— Вот именно, — кивнула Дженис. — Не переломишься, если я пока буду звать тебя малышкой.

Женщина снова наклонилась и протянула руку. Пальцы коснулись волос девочки, и та вопреки своей воле расслабилась. Пальцы были теплыми, с шероховатой кожей, которая цеплялась за волосы.

Девочка всю ночь пролежала на боку, но не спала. Боль внизу живота затмевала все остальные чувства.

— Тебе нужно поесть, — сказала Дженис. — Подожди, вот придет Пит, тогда чего-нибудь достанем.

Девочка решила не спрашивать, кто такой Пит, просто кивнула.

И они стали ждать Пита. Временами мимо проносились машины, иногда одна за другой, иногда с интервалом в полминуты или по одной каждые десять секунд. Девочка считала их, но со своего места не могла разглядеть, какого они цвета, какой марки. Дженис пристально глядела на автостраду, неподвижная, как голуби.

Когда Пит наконец пришел, бетонный пандус завибрировал под его тяжелыми шагами, и хотя эта вибрация была едва заметна, она отдалась в теле девочки острой болью. Казалось, внутренности у нее дребезжат, как колеса тележки для покупок, которую Пит толкал перед собой. Подойдя ближе, он привязал тележку к опоре моста, чтобы она не скатилась по бетонному склону.

— Где ты шлялся? — проворчала Дженис. — Я уж думала, мы так здесь и подохнем. Слушай, Пит, пригляди за ней, чтобы я могла пойти перекусить. Умираю с голоду. Проторчала с малышкой весь день и всю ночь.

— Что нужно, Джей? — спросил он, даже не взглянув на девочку.

— А у тебя есть обезболивающие? Опиаты?

— Ишь чего захотела! — усмехнулся Пит. — Конечно, я могу достать, но тебе придется меня хорошенько ублажить, поняла?

— Тайленол?

— Нет уж, извини.

— На что, черт возьми, ты годишься, Пит?! Какого хрена мы сидели здесь всю ночь и ждали твою жалкую задницу?

— Ищи сама тайленол, если хочешь.

— Только не с ней, — возразила женщина, кивая на девочку. — Она даже стоять не может.

— Обратись в клинику.

— Никаких клиник, — произнесла Дженис охрипшим голосом.

— Ну как хочешь, — пожал плечами Пит. — Что у меня есть, так это немного травки.

— Я знала, что от тебя будет прок, — улыбнулась женщина. — Давай ее сюда. Малышка, у меня есть кое-что для тебя. Это поможет, поверь.

Девочка заставила себя подняться, но передвигаться по неровному бетону оказалось труднее, чем она думала.

— Ну же, ты идешь или нет? Травка снимает спазмы. А потом я принесу нам чего-нибудь поесть.

Девочка попыталась выпрямиться и увидела, что Пит впервые посмотрел на нее. А потом воздух наполнился странным ароматом, отдаленно напоминающим запах внутри обуви и одновременно пара над чашкой горячего чая. Противным он не был.

— Вот, милая, — сказала Дженис, тыча косяком ей в лицо.