По когтю льва (СИ)

Завтра выступление. Армия двинется на “Тень Стража” и первой преградой на пути станут дома Митто и Калькаров - два давних оплота вампиров. Жаль, погода подкачала… Солнце не спешило записаться в союзники Ордена, и во всех разговорах охотников и их сподвижников явственно звучала нотка некоторого пессимизма. Не хотелось мечтать о мире без вампиров, не было нужды подгонять себя ненавистью, местью или жаждой реванша в старой игре. Кто-то обращался к прошлому: от одной группы то и дело долетало: “А помнишь?..” Но вспоминали не анекдотические случаи: обычную, в одночасье рухнувшую жизнь. Эти “а помнишь?” звучали тускло. Другие в последнюю ночь перед завершающим этапом кампании осмеливались смотреть в будущее: вот пришли совершенно мокрые, но счастливые Феликс Краус-младший и Джезабел. Они подняли шум на весь дом Меренсов: только что обвенчались! Их примеру немедленно захотели последовать другие. Николас потянул Марсию за руку к двери. Бывшая вампирша сначала следовала за охотником, даже смеялась, потом помрачнела, вырвала руку и вернулась на место. Тот бросился её успокаивать…

- Рано! - слабо отнекивалась Марсия. - После всего, потом…

- “Потом” может не быть, Марсия!

- Сегодня такое небо тяжёлое! Плохая ночь, плохой город! Лучше потом, в светлой Доне… - неуверенно. Николас, не слушая, снова потащил её к дверям. Теперь девушка подчинилась.

- У меня даже платья красивого нет! - раздалось напоследок, и они скрылись за стеной дождя.

Экипаж Винсента остановился на подъездной дорожке дома. Винсент проводил почтенную гостью - Адору Рете в дом, сам же не зашёл. Он обошёл дом и остановился у входа в подвал. Здесь он долго стоял, собираясь с мыслями, заранее расставляя границы эмоциям. Снова и снова он повторял, что скажет сейчас Мире. О жестокости добровольного затворничества. О бессмысленности одинокой войны. О разрушительной силе и абсолютной власти мести. И о том, что эта месть - безумие, безумие, безумие… Потом он скажет о близящемся лете. О ярком, жарком солнце. О любви, для которой всё ещё открыто её сердце, несмотря на корку льда на нём. О жизни, к которой вампирша всё ещё может вернуться…

- Ты говорил с Мирой? Давно?

Тони, только что приехавший из Доны, заметно устал, но находит силы на разговор:

- Перед отъездом. Она завершает дела в Доне, чтобы быстрее приехать сюда.

- Я слышал, она согласилась прийти к тебе в лабораторию…

- В последний момент она отменила визит. Тебя интересует её физическое состояние?

- Безусловно.

Тони вздыхает, раздумывая, затем кратко сообщает:

- Эрик осматривал её около двух месяцев назад. Но Мира взяла с него слово, что он не скажет никому. Я сумел разговорить его совсем недавно.

- Ну?

- О, - Тони опять вздыхает. - Ты лучше сядь.

- Мало что может меня удивить после того, что уже произошло. В чём дело?

- Болезненный вид Миры, раздутый живот мы прежде связывали с платой за способности кукловода, но это не так. Эрик сказал, печень не увеличена. Он предположил, что в полости живота скопилась свернувшаяся кровь. При ранении порвался крупный сосуд, ослабленный организм вампирши не смог потом избавиться от ненужной жидкости.

- То есть её состояние не так опасно, как вам вначале представлялось?

- Да! И главное, Габриель сообщала, что в крови Миры снова есть клетки, способствующие исцелению.

- Что?! - он чувствует, что его губы растягивает радостная, глупейшая улыбка. - Не может быть! Мои молитвы всё же услышаны! Миру можно исцелить?

- Тогда, два месяца назад, клеток было маловато для исцеления…

- А сейчас?

- А сейчас… Сейчас Мира отказывается от осмотров и не даёт ни капли своей крови для исследования. И Габриель запретила говорить о её открытии.

- Почему? - Тони опускает глаза, и это не проходит незамеченным для Винсента. - Что… что вы ей наговорили?

- Ничего. Просто Мира… она… - и ты тоже наверняка видишь это! - сама стремится к смерти. Ей не нужно исцеление. Она жаждет забвения. Покоя…

Пробило полночь. Холодный дождь с мрачной злобой бил портик над входом в дом Вако. В саду послышались весёлые голоса: возвращались Николас и Марсия. Скоро голоса стихли, немного погодя главная дверь отворилась: это Давид Гесси собрался ехать в тайное хранилище Ордена в Карде. В саду он встретил Дару Меренс. До Винсента долетел обрывок их разговора.

- Возьми меня с собой в хранилище, - просила охотница.

- Оставляешь гостей дома скучать без хозяйки… Зачем?

- Хочу выбрать лучшее оружие.

Гесси вздохнул:

- О, Дара!

Разговор стих. Остался лишь шум дождя. Тогда Винсент отворил дверь, ведущую в подвал, и шагнул за неё, во тьму.