По ком звенит бубен?

— Степа, я, в отличие от тебя, не знаю этого человека и даже предположить не могу, кто может желать ему смерти.

— Я, — просто сказала Степанида.

— Что?!

— Мысли вслух, — мрачно ответила она. — Этого проходимца, наверное, многие хотят убить!

— Нехороший человек? — спросил Юрий.

— Я бы сказала — непорядочный, — уточнила она и спохватилась: — А что, если это правда?! Что мы тогда здесь сидим и занимаемся ерундой?!

— А что мы должны делать?!

— Командир за годы забвения потерял сноровку? — спросила Степанида. — Мы должны уже быть на пути в «Савой».

— Да, конечно! — вздрогнул Юра. — Сейчас я переоденусь!

— Нет времени, — холодно остановила его Стеша, — бежим так!

— Хорошо, я за машиной, — рванул со своего места Юрий, чуть не сбив с ног официанта, несущего целый поднос еды.

«Не судьба мне сегодня вкусно поесть», — вздохнула Степанида, украдкой бросая взгляд на аппетитные, шкворчащие кусочки баранины на маленьких сковородках вместе с какими-то овощами.

Юра быстро подъехал на старой машине яркого цвета к ограде кафе и призывно посигналил клаксоном. Стеша побежала к машине.

— Я знаю, где находится «Савой», — кивнул головой Юрий, — один из самых дорогих отелей, видимо, у этого Максима есть деньги. А там, где деньги, там всегда есть человек, имеющий на тебя зуб или из зависти, или из жажды наживы.

— Это не его деньги, его содержит один… ну его знакомый, — ответила Степанида, отвернувшись к окну.

— Безумие… неужели в моем кафе встречались наемный убийца с заказчиком? — размышлял вслух Юрий, резко поворачивая влево, чтобы не столкнуться с велосипедистом, везущим ящик с яблоками.

Юрий высунулся в окно и быстро сказал по-турецки все, что он думает о нем, ответ не замедлил себя ждать.

— Как ты хорошо говоришь на турецком языке.

— Ты же знаешь, я — полиглот, — стрельнул на нее голубыми глазами Юра. — Все-таки я надеюсь, что это шутка, розыгрыш.

— Какой уж тут розыгрыш… если бы я не рассыпала соль, мы бы не увидели этих строчек, — ответила Стеша.

— Я не верю…

— Конечно, ты не веришь, что в твоем райском уголке могут происходить такие вещи! — фыркнула она.

Юрий проехал еще пару кварталов по узким улочкам Стамбула и остановился у старинного здания с золотой табличкой «Савой».

— Идем?

Он помог Степаниде выйти из машины и открыл перед ней стеклянную дверь. Затем Юра переговорил с администратором, подмигнул молоденькой девушке, сидящей в холле, и поманил Стешу рукой. Портье дал им «добро» на то, что они поднимутся в номер тридцать два.

Матвей, открывший им дверь, был в одном полотенце, обернутом вокруг бедер, и, не глядя на них, протянул руку со стодолларовой купюрой.

— «Дом Периньон», дорогая! — крикнул он в глубь номера.

— Извините, меня зовут Юра Вихров, а это моя подруга Степа. Она утверждает, что знакома с вами, — добродушно сказал Юра и, взяв у обомлевшего Матвея сто долларов, обернулся к Стеше: — Ты была права, этот парень просто сорит деньгами, и я тоже прав: абы кто не поселится в «Савое».

— Ты?! — только и мог сказать Матвей, глядя на Стешу.

— Что ты так испугался?

— Я? Да нет… я просто… мы так расстались, ты была так категорична, что я почему-то решил, что мы с тобой больше не встретимся, — откинул темные волосы со лба Матвей и покосился на Юрия.

— А ты, я смотрю, и обрадовался! Это мой друг Юрий, Матвей… — представила она их друг другу.

— Всегда рад видеть соотечественника в нашей гостеприимной Турции, к тому же удачливого в бизнесе. Я уважаю таких мужчин, — сказал Юра, делая комплимент Матвею.

Тот поблагодарил, нервно переминаясь с ноги на ногу.

— Дорогой, ну где же шампанское? — раздался женский голос из глубины номера.

— О! — протянула Стеша. — Кажется, мы не вовремя.

— Нет… это не то, что вы думаете, вернее, ничего серьезного. Это просто так… ну, понимаете, я один, она одна… встретились, решили развлечься… — быстро затараторил Матвей.

— Степа, это точно не твой муж?

— Нет, конечно.

— А что он тогда оправдывается? — удивился Юра.

— Я не знаю, — пожала плечами Степанида.

— Парень, нам все равно, с кем ты кувыркаешься. Нам нужен Максим, — сказал Юра, засовывая стодолларовую бумажку Матвею за полотенце.

— Матвей, кто там? — появилась пассия Матвея в неглиже и с довольно наглой улыбкой.

— Вероника? — удивилась Степанида, узнав в ней одну из проституток, вызволенных ими из подвала Ахмеда.

— Привет, врачиха, — кивнула та ей.

— Отрабатываешь свое освобождение? — поинтересовалась Степанида, которую начала забавлять ситуация.

— Нет, работаю исключительно по доброй воле и, конечно же, за материальное вознаграждение, — зевнула Вероника. — Начиналось все так невинно. Я принесла сюда документы для Максима из посольства, чтобы он вместе с Матвеем мог покинуть Турцию. Матвей открыл мне, выйдя из душа, на меня повлияли его нагота и обстановка в номере. Это место показалось мне раем после того мрачного подвала в клубе Ахмеда. Мы поцеловались, потом…

— Ради всего святого, Вероника, оставь эти эротические подробности при себе, — наморщила носик Стеша.

— Что мы на пороге-то? — встрепенулся Матвей. — Заходите в номер.