По краю мечты

И тут, она наконец увидела его такого бледного и испуганного. Нежность и жалость затопили её сердце и душу. Вей смотрел на неё полными тревоги влюблёнными глазами. Эбби видела в них всю боль и отчаяние, которые он пережил за всё то время, пока она была без сознания. И всё это по её вине, всё из-за её глупости и упрямства. Сердце её сжалось от любви и чувства вины. Так хотелось обнять его сейчас и наконец успокоить, но она была так слаба, что сил хватило только на то, чтобы нежно провести пальцами по его щеке. Эбби видела, как он осунулся, какие тёмные круги залегли под глазами, а намокшие похоже не один раз волосы спутались. Перехватив её взгляд, он попытался придать себе непринуждённый вид, но это ему не удалось.

«Сколько же он не спал и не ел?» – Эбби не смогла сдержать слёз, признаваясь ему в любви и моля о прощении. Она сама не узнала свой голос, такой слабости раньше она не испытывала никогда.

И тут Эбби почувствовала его губы на своих губах. Она и не надеялась уже когда-либо ощутить вкус его поцелуя. От чувств просто перехватило дыхание. Вей, похоже, тоже испытал что-то подобное, поэтому отстранился и пытаясь сохранить непринуждённый вид, рассказал, что нужно выпить лекарство и уговаривал её поесть. При одном упоминании о еде все внутренности девушки скрутило в тугой узел, мгновенно вызвав приступ тошноты. Двейн всё-таки уговорил её на чай и теперь суетился на кухне. Эбби молча наблюдала за ним. Его всегда расправленные плечи поникли, а руки дрожали. Во всём его теле помимо усталости, всё ещё чувствовались напряжение и тревога.

Как бы она хотела сейчас встать и обнять его, утешая. «Я здесь, я вернулась, выжила, я рядом и теперь навсегда». Сколько ещё она хотела ему сказать, как отчаянно хотела опуститься перед ним на колени и вымаливать прощение за свои глупость и упрямство, за то, что заставила так волноваться и переживать за неё. Но у неё не было сил, даже оторвать голову от подушки. В отчаянии Эбби всхлипнула. Услышав за спиной этот всхлип, Двейн взял лекарство, быстро подошёл к ней и осторожно присел на край кровати. Дрожащей рукой он вытер дорожки слёз на её лице:

– Ну хватит, Эбби, не плачь. Не надо, не трать силы. Всё позади. Давай лучше выпьем лекарство, – он приподнял ей голову и влил в рот целительную жидкость.

Девушка поморщилась, а Двейн грустно улыбнулся и поцеловал её.

«Слишком слабая, она не сможет сейчас одна», – пронеслось в его голове.

Сердце больно сжалось. Поглощённый своими мыслями он не сразу почувствовал, как она еле заметно потянула его за рукав на себя. Он с удивлением посмотрел на неё, не понимая, чего она хочет. А когда наконец сообразил, то тяжело вздохнув, осторожно подвинул девушку, лёг рядом и крепко обнял, прижимая к себе. Сейчас она казалась просто невесомой. Вей осторожно прижимал её к своему сердцу, уткнувшись в её макушку и жадно вдыхая запах её волос. Эбби мучило так много вопросов: «Как он нашёл её? Как сумел спасти? Кто им помог? И наконец, где и на какие деньги он достал это лекарство?»

Она подняла на него взгляд, с немым вопросом в глазах. Двейн не справившись с этим взглядом, вздохнул и закрыв глаза, ещё сильнее прижал её к себе.

– Потом. Всё потом. Я всё тебе расскажу. А сейчас отдыхай и не думай ни о чём. Ты ещё слишком слаба, и болезнь может вернуться.

От его слов сердце её рвалось на части от страха и необъяснимой смутной тревоги. Но похоже, лекарство начало действовать, лишая последних сил и утягивая в глубокий сон. Всё, что она могла сейчас чувствовать, это его близость, тепло, силу его рук и слышать стук его сердца. Она так не хотела сейчас отключаться, но силы кончились.

Не открывая глаз, Двейн почувствовал, как она затихла, а затем уснула. Как он был благодарен за это. Сил отвечать на её вопросы у него не было, да и не мог он сейчас рассказать ей всю правду. Он лежал, сжимая её в своих объятиях, молча глотая подступившие слёзы. Вей уже точно знал, что проклят судьбой, что все, кто приближался к нему, были обречены на страдания и боль. Он не должен был появляться в жизни этой маленькой девочки. Может быть тогда ей хватило бы сил выжить, выстоять и обрести долгожданное счастье. Но ворвавшись в её мир, заставив полюбить себя, он боялся, что, теперь, оставшись одна, она сломается. Но дать ей умереть он не мог. О принятом решении он не жалел. Своя судьба и жизнь его сейчас мало волновали. Двейн знал, что его ждёт впереди. В лучшем случае несколько лет на каторге, которые он проживёт, храня и лелея в душе образ этого ангела, осветившего своим светом его бессмысленную и бестолковую жизнь, согрев своим теплом его сердце и душу.