По краю огня (СИ)

Граф, скользя пальцами по ножке бокала, пытливо наморщил брови:

— Но Трей эль Моури нужен нам в Черной долине. Как же мы его туда заманим, ваше величество?

Рауль Норт-Ларрмайн усмехнулся:

— О, не беспокойся. Герцог явится сам — и не с пустыми руками. Ещё вина?..

Он протянул руку к графину, но в этот раз Бервик успел перехватить инициативу. Сам снял крышку, наполнил бокалы и, покачав головой, философски вздохнул:

— Похоже, предчувствие меня не обмануло. Очередной рисковый прожект? Говорите прямо, ваше величество! Я уже достаточно нетрезв, и, милостью богов, не свалюсь по примеру магистра с сердечным приступом…

Король расхохотался. Взял свой бокал, звонко чокнулся им с бокалом соратника и с удовольствием сделал глоток.

— Крепись, друг мой, — сказал он. — Нас ждет Черная долина — и королева едет с нами.

Граф мученически застонал.

— Ваше величество!.. — начал он, но Рауль коротким взмахом руки заставил его умолкнуть.

— Не торопись с выводами, Натан. Это решение не сердца, но разума. Коль уж правитель свободного герцогства нужен нам в Черной долине, и коль уж я не намерен просить его поддержать нас, за меня это сделает его дочь.

— Королева Геона? Помилуйте, ваше величество, да разве это не одно и то же?

— О нет, — мягко, вкрадчиво протянул государь. — Моя жена, как и я, герцога ни о чем просить не станет. Он придет сам — на случай, если понадобится вдруг подставить дочери плечо… Не усмехайся, Натан, я знаю, кто такой Трей эль Моури. Его заботит только собственная выгода, и даже дети для него здесь — лишь орудие. Если я сложу голову в Черной долине, он поспешит поддержать Амбер — но не из отцовской любви, а чтобы через королеву прибрать к рукам весь Геон. И для этого он должен быть к ней как можно ближе, причем во всеоружии — отчего бы не предоставить нашему славному герцогу такую возможность, заодно укрепив тылы?..

Рауль Первый, улыбнувшись краем губ, скосил глаза на соратника, и граф улыбнулся в ответ.

— Да, в этом есть смысл, — помолчав, согласился он. — Однако, ваше величество, я не уверен в отношении самой королевы…

— Брось, Натан! Ты контролируешь ее окружение и всю ее личную переписку, да и способности Зигмунда де Шелоу, полагаю, не пропали даром — возникни у тебя хоть тень сомнения в преданности ее величества мне и Геону, я бы уже знал об этом, разве нет?

Он насмешливо сощурил глаза, и Бервик в ответ коротко хмыкнул.

— Безусловно, ваше величество. И я со всей ответственностью заявляю, что ее величество верна священным обетам, — однако, боюсь, вы меня неправильно поняли. Я говорил лишь о ее безопасности.

— Не волнуйся, о королеве будет кому позаботиться. Кроме того, если ты не забыл, моя жена все-таки боевой офицер!

— И на запад она отправится как раз в этом качестве?.. Вы это хотели сказать, ваше величество?

— Именно, — подтвердил Рауль. — Но не только.

Он одним глотком прикончил остатки вина в своем бокале, покосился на порядком опустевший графин и повернулся к вскинувшему брови соратнику:

— Есть еще кое-что, Натан. И прежде чем ты всё же схватишься за сердце, когда я тебе это предложу, вели принести нам еще вина! Зная тебя — уговаривать мне придется долго.

Граф с сомнением качнул головой.

— У меня плохое предчувствие, ваше величество. И я уже заранее против.

— О чем и речь, — живо откликнулся государь. — Но поверь, друг мой, наша победа в Черной долине стоит того…

Начало марта выдалось не лучше ушедшего февраля — погода стояла сырая, ветреная, то и дело срываясь в метель, а солнце не торопилось вернуться на небо — уже который день над столицей низко висели плотные серые тучи. Деревья в дворцовом парке стояли мокрые, голые, дорожки покрылись скользкой изморозью. Настоящей весны еще было ждать и ждать.

Верховный маг Геона, стоя у перил открытой галереи, поднял повыше воротник плаща и с неудовольствием поежился. Сырости он не любил, да и возраст уже брал свое — кости ныли. Однако при всем при этом возвращаться в тепло своей роскошной гостиной герцог не торопился. Спрятав озябшие руки под плащом, он стоял на продуваемой студеным ветром галерее и смотрел вниз, на неприютный дворцовый парк. И хмурился. То, что он видел, ему совершенно не нравилось.