По краю огня (СИ)

— О, конечно, — отозвалась она. И опять замолчала. «Да что с ней такое?» — подумал Астор, но вслух спросить не успел. Жена тоже бросила взгляд в окошко экипажа, на миг нахмурила брови и выпрямилась на сиденье.

— Мы скоро приедем, — проговорила она, опустив глаза. — И я хотела… Когда-то вы дали мне с-слово, что не появитесь в моей спальне, пока я сама т-того не пожелаю. Теперь в-вы можете взять его назад.

Маркиз Д’Алваро решил, что ослышался.

— Взять назад?.. — в некоторой растерянности переспросил он.

Лавиния, вслед за глазами опустив голову, кивнула.

— Если в-вам угодно, — тихо сказала она, — я буду ждать в-вас сегодня в с-своей с-спальне.

Астор моргнул. С трудом удержался от желания ущипнуть себя за ухо и тоже выпрямился на сиденье. Судя по всему, предложение было сделано всерьез. Другое дело — с чего бы вдруг? Он, прищурившись, вгляделся в лицо Лавинии — такое же спокойно-сосредоточенное, как и голос, — и качнул головой. «Да ведь я тебе в постели и даром не нужен», — подумал он. А потом, помолчав, спросил без обиняков:

— Зачем?

Лавиния беспокойно шевельнулась, и ее бледные щеки чуть порозовели.

— В-вы… — пробормотала она, на мгновение становясь собой прежней, — разве в-вы не хотите…

— Я-то хочу, — сказал Астор. — И, полагаю, вы это все-таки поняли, но речь не о том. К чему это вам, Лавиния?

— Я… Я п-просто…

Она, не договорив, опустила голову еще ниже и обессиленно умолкла. Маркиз, хмуря брови, откинулся на спинку сиденья.

— Вы хотите еще детей? — после паузы предположил он, и жена, встрепенувшись, торопливо кивнула — всё так же не поднимая на него глаз. Астор невесело усмехнулся про себя. Ну конечно. Стоило бы догадаться.

— Что ж, — после очередной долгой паузы проговорил он, — понимаю. И не смею отказывать вам в этом естественном желании.

Лавиния неуверенно взглянула на него исподлобья.

— Значит, вы п-придете с-сегодня?..

— Приду, — отозвался он.

Экипаж тряхнуло на повороте. Лошади, звеня подковами, пронеслись меж двух рядов медных вязов и остановились напротив крыльца. Маркиз Д’Алваро, не дожидаясь слуг, распахнул дверцу, спрыгнул на заиндевевшую землю и протянул руку супруге. Маркиза, опершись на нее, вслед за ним вышла из экипажа. К тому времени подоспел и Гарет с зажженной лампой. Он распахнул двери, принял в передней господские плащи, проводил хозяев на второй этаж, напоследок уведомив, что камины в их спальнях «уже растоплены, оба-двое», и, повинуясь молчаливому кивку маркиза, удалился с сознанием выполненного долга. Супруги остались одни.

— Я б-буду в-вас ждать, — прошелестела Лавиния, не поднимая глаз на мужа. Тот снова кивнул, глядя в сторону, и они неловко распрощались у перехода в правое крыло. Маркиза отправилась в свою спальню, маркиз в свою. Камин там и правда оказался растоплен, причем не только что — в комнате было тепло. «Что это с Гаретом?» — отстраненно подумал его сиятельство, берясь за пуговицы камзола, хотя примерное поведение денщика сейчас заботило его в последнюю очередь. Куда больше его занимала Лавиния. «Значит, догадалась, всё-таки», — промелькнуло в его голове, впрочем, отчего-то без особенной радости. Да, воздержанием Астор был сыт под горло, и весь вечер у Д’Освальдо, глядя на принаряженную женушку, боролся с собой, чтобы завтра же не сорваться в Скиллинг «по делам поместья», но стоило богам услышать его молитвы — и вот вам пожалуйста, уже ничего не хочется. Маркиз Д’Алваро вспомнил отрешенное выражение лица супруги там, в экипаже, и вздохнул про себя. Хотеть-то он на самом деле хотел. Но было во всём этом что-то неправильное…

Расстегнутый камзол отправился на спинку кресла, за ним последовали брюки и рубаха. Оставшись в одном исподнем, Астор облачился в стеганый домашний халат и подошел к умывальному столику. Налил в таз воды из кувшина, поплескал себе на лицо, чтобы взбодриться, — встал он сегодня ни свет ни заря, чтоб оправдать свой вчерашний побег из библиотеки, — и поморщился, вспомнив заспанного егеря. Бедняга, наверное, до сих пор недоумевает, чего ради он понадобился хозяину в такую рань. «Да, вовремя Лавинию осенило, — подумал маркиз. — Этак ведь еще месяц-другой — и всё графство при виде меня у виска крутить бы начало!..» Его сиятельство покосился на дверь, прикинул, что жене на отход ко сну понадобится куда больше времени, чем ему самому, и опустился в кресло. Нежданное расположение супруги вместо понятного облегчения принесло ему отчего-то лишь смутные угрызения совести. Стоило бы сказать Лавинии, что появление у них Алонсо и так уже было чудом, и что надеяться на очередное прибавление семейства, скорее всего, не стоит, но он малодушно оставил всё это при себе. Он хотел ее. Даже несмотря на то, что желание это отнюдь не являлось взаимным, а осознание сего печального факта больно било по самолюбию.