По кругу: первый, второй, третий (СИ)

Смотря с грустью в окно такси, он думал о везение человеческой жизни. Ведь она не такая, грубо говоря, бесконечная: они рождаются, взрослеют, находят любовь, стареют и умирают, — памятник да земля, где они будут погребены, хранит о себе ещё какие-то воспоминания. А странам такой роскоши не дано. Они похожи телом и эмоциями на людей, но они другие. Они способны любить, чувствовать боль, но не могут быть вместе, как бы сильны не были их чувства. Только политические отношения — тот тонкий край верёвки, способный оборваться из-за глупой ошибки, сказанного слова или агрессивного поведения. Хрупок, но так ценен, дорог, и, увы, недолог.

Оказавшись в длиннющей пробке, таксист, взяв со второго сиденья еду, открыв крышку, начал есть, игнорируя пассажира. Да, не воспитан и жаден, но такова уж человеческая его природа, — и что, что он везёт на заднем сиденье саму Америку. Такую же «Америку» можно встретить и в любом названии, и в любой реплике политика, а если и вправду узнает о том, что этот парень — целая страна, то откроет глаза на новые вещи прямо в психиатрической больнице.

Не обращая никакого внимания на таксиста, Джонс в размышлении всё любуется прохожими, пока не замечает знакомую шевелюру и одежду, — глаза его расширяются и он, не давая себе отчёта, подрываясь с места, открывает дверь и выбегает. Таксист, только и успевает, что заглотнуть лапшу и, кроя матом, сыпать на него угрозами. Рыбка сорвалась.

***

Бежать, бежать и не останавливаться. Он не должен потерять его из виду. Во что бы то ни стало сделает невозможное (?), но схватит его за локоть и остановит.

— Франция! — когда приходит осознание, что сейчас их разделит светофор и туча машин, срывается на крик, продолжая, задыхаясь, бежать.

Он не глупый, а даже хитрый, настолько хитрый, что, слыша его, не оборачивается, а только, ускоряя шаг, идёт дальше.

Раз… два… три… Красный свет. И одна за другой машины быстро-быстро, сменяя одна за другой, едут. Америка не успел, он снова остался где-то позади, так и ничего не добившись.

***

Прошло пару недель с того собрания, но никто из этой троицы так и не удосужился друг с другом поговорить. Америка при новом президенте старался казаться дружелюбным, выполняя разного рода поручения, на досуге придумывая санкции. Так отдался этому делу, что досадливые мысли об Кёркленде более его не беспокоили. Да и сделал всё возможное, чтобы не затрагивать вопросы, касающиеся Великобритании или Франции. Собственно, зачем ему ещё больше проблем, когда есть Куба? КНДР? Та же Сирия. Ведь и вправду есть, чем заняться, а не бегать по лабиринту, отыскивая нужный поворот к выходу.

С Артуром было всё намного хуже. Изнывая в той мрачной комнате, он дошёл до селфхарма. Сейчас только боль заставляла его ещё трепетаться. Измученная улыбка, та же самая атмосфера и запах крови. Его собственная. И стук каблуков, эхом стучавших по перепонкам. Звук открывающегося ножа, а следом и рана на щеке. Его Великое зеркальное отражение, насмехаясь, ударяет носком ботинка по подбородку, до хруста, ломая челюсть. Садится рядом на колени и насмехается над его жалким положением. Он никому не нужен, никто его не спасёт, лишь раны будут жить с ним. Всегда. Это ему наказание за то, что не смог защитить, когда была такая возможность. Слабые должны получать по заслугам. А нынешний Артур не способен дать отпор.

Франциск, попивая из бокала вино на своём балконе, смотрит на чудесную ночь. Он всё отлично знает и понимает, но молчит, наслаждаясь глупостью этих двоих. Америка чувствует что-то большее по отношению к Англии, чем дружеские чувства, но никогда этого не поймёт без соответствующего пинка. А такого не произойдёт. Франциск не позволит этому несносному мальчонке забрать его Англию, он просто будет наблюдать, как тот, цепляясь за шипы, будет отдёргивать всякий раз руку и стараться всё перевести в шутку. Герой, боящийся ответственности. Да недалеко ушедший второй, живущий прошлым, мечтающий повернуть время вспять. Но ни ритуал, ни магическая сила, не помогут ему избежать настоящей реальности. А Франция, как никто другой, это знает.

Завтра наступит новый день. Собрание. Вещи собраны. Нужные документы взяты. Пора в путь. Всё вернётся на круги своя:

Тот, кто не способен показать настоящего себя, будет требовать голоса.

Тот, кто может раскрыть глаза, сохранит молчание.

И тот, кто способен спасти первого, пройдёт мимо.