По лезвию грани

Джейсон был прав, когда назвал Шарлотту Серебряной Смертью. Имя подходило. Ужас и красота смешались воедино. Но под этим всем она была живой, дышащей женщиной, и когда он смотрел на нее, стоящую в одиночестве на носу корабля, уязвимую, несмотря на мощную магию, кружащуюся вокруг нее, в то время как остальные люди держались на расстоянии, боясь приблизиться даже на дюйм, он чувствовал ее одиночество. Он хотел защитить ее, и ему это удалось.

Он и сейчас все еще хотел защитить ее. Несмотря на все, через что он прошел, несмотря на то, что его цель была в поле зрения, если бы кто-то предложил ему шанс немедленно перевезти ее куда-нибудь в безопасное место в обмен на то, чтобы снова пережить последние шесть месяцев, он бы принял его в мгновение ока. И она глубоко возненавидела бы его за это.

Из переулка выскочили трое: двое мужчин и женщина. Хорошее оружие, хорошая одежда одинакового покроя — городское ополчение или работорговцы Рынка. Они бросились на него.

Он отдал часть себя своему клинку, чувствуя, как магия скользит по лезвию меча. В Грани, чтобы стать единым целым с клинком, требовалось время и усилия, но здесь, в Зачарованном, где магия была сильнее, на это требовалось всего доли секунды. Его вспышка пронеслась по лезвию, чисто белая, подпитываемая адреналином, бурлящим в нем.

Первый мужчина ударил его коротким, практичным мечом. Ричард отскочил в сторону и вонзил свой меч мужчине под мышку. Меч скользнул в его плоть, разрезая кости и хрящи, словно скользя по теплому маслу. Он почувствовал слабое сопротивление, когда сердце разорвалось, и резким рывком высвободил клинок, чтобы ударить рукоятью в лицо второго. Второй нападавший отшатнулся. Женщина прыгнула на его место, размахивая тяжелой булавой в сокрушительном боковом ударе, направленном в плечо Ричарда, чтобы вывести из строя его руку с мечом.

Ричард отшатнулся, позволив булаве просвистеть мимо него, и полоснул мечом по ее горлу. Неглубокий порез… все, что требовалось. Она глотнула собственной крови и упала.

Он схватил оставшегося мужчину и пришпилил его к стене, держа лезвие в дюйме от горла бандита. По глазам мужчины Ричард понял, что тот захлебывается животным ужасом.

— Бухгалтер?

— В доме на холме, — сказал бандит дрожащим голосом. — С колоннами. Белыми колоннами.

Ричард отпустил его, и мужчина помчался вниз по улице.

Шарлотта стояла невредимая, делая короткие, неглубокие вдохи. Выражение глубокого разочарования коснулось ее лица.

— Пойдем, нам надо спешить, — сказал он ей.

Она догнала его, и они вместе пошли вверх по улице к невысокому холму.

— Почему я всегда так делаю? Почему я замираю, вместо того чтобы помочь тебе?

— Отсутствие инстинкта убийцы, помнишь? — сказал он. — Это естественная реакция. В опасности мы сражаемся, бежим или замираем.

— Ты не замираешь.

— Я слишком занят, пытаясь произвести на тебя впечатление, — сказал он. — У меня получается?

Она бросила на него непроницаемый взгляд. Возможно, сейчас не самое лучшее время для флирта.

Улица уперлась в каменную стену высотой в восемь футов. Небольшие камни, каждый из которых был бледнее серого камня, составлявшего основную часть стены, охраняли ее вершину. Они были распределены примерно в двадцати футах друг от друга.

— Охранные камни, — сказала Шарлотта.

О том, чтобы взобраться на стену, не могло быть и речи. Камни им бы этого не позволили.

— Новый план. — Ричард повернулся, и они двинулись вдоль стены вниз. Где-то должны быть ворота или отверстие.

Впереди и справа тишину прорезали крики. Оранжево-красное зарево освещало ночь, прерываемое столбом дыма. Команда Джейсона что-то подожгла.

Переулок изгибался, и они пошли по нему вокруг домов, ближе к огню и к другой стене. Железные ворота были раскурочены. Ричард нырнул в отверстие. Перед ним предстал широкий двор. Справа, возле массивного здания, бушевала драка между работорговцами и оборванной толпой, вооруженной кандалами и камнями. Рабы пошли в наступление, их изможденные лица исказились от звериной ярости, их тела, зияющие сквозь дыры в лохмотьях, несли следы кнута. У них не было оружия. Они вцепились в работорговцев когтями и зубами, как дикие звери.

Это был несвежий товар, предназначенный для продажи в рабство. Нет, это были бедолаги, вероятно, используемые на острове для ручного труда. Немногим больше, чем вьючные животные. Ни с одним человеческим существом нельзя было так обращаться, но они так поступали, и теперь эти люди наконец-то дали выход своей ярости. Они убьют любого на своем пути.

Прямо впереди возвышалась платформа с семью металлическими столбами, каждый из которых расширялся наверху. Кандалы рабов были прикреплены к столбу под широким верхом, чтобы их можно было оценить. Справа открылись еще одни ворота, и другая группа выстроилась в ряд, чтобы взять их под контроль. Девять вооруженных работорговцев в кожаных доспехах с одной стороны и четверо людей Джейсона с другой. Ни один из них не был готов сделать первый шаг. Люди Джейсона были хороши и выглядели отчаянными, но работорговцы превосходили их числом в два раза.

Ему надо было миновать эти ворота.