По линии взлёта

Тёма ещё не ушёл? Или это Ульяна решила поселиться у меня?

Запускаю обе пятерни в волосы, тяну их в разные стороны, надеясь, что это взбодрит. Опускаю взгляд на часы. Девять часов вечера. Какого хрена я проснулся?

Быстро встаю, затем останавливаюсь. Голова закружилась. Чёрт, ненавижу спать днём. Но сегодня Тёма выжал из меня все соки. Баста. Я больше не могу.

Тёма как с цепи сорвался. Да, он, как и обещал, дал мне месяц передышки, но затем накинулся на меня с удвоенной силой. И я его разочаровал тем, что не сдвинулся ни на йоту в работе над альбомом. Вернее, материал у меня был, но для Тёмы он не представлял ценности.

Комнату озаряет свет гаджета, телефон запиликал. Я тянусь к нему, когда вижу на экране фотографию Снежи. Короткое сообщение.

«Не забудь. Завтра в 11»

Закатываю глаза. Я помню-помню.

Набираю ответное сообщение, отправляю, затем бросаю телефон обратно на постель, а сам плетусь на кухню, еле передвигая ноги. Хватаю чашку, наливаю воду из-под крана, осушаю, орошая высохшее горло. Мышцы ноют. Опираюсь на кухонную стойку, вытягиваю ноги, чтобы сделать вертикальных несколько отжиманий.

Гостиную разрывает звук аплодисментов. Я вздрагиваю. Кто-то прибавил звук, услышав моё шебуршание на кухне. Тянусь к наполовину пустой пачке сигарет. Достаю, привычным движением закуриваю. Закрываю глаза, вдыхаю дым, с облегчением выдыхаю. Разворачиваюсь, чтобы упереться поясницей в столешницу, откидываю голову назад, кручу головой по кругу, разминая затёкшую шею и плечи.

Телевизор становится еще громче, клацаю зубами, кладу пачку в карман мягких трико, затем отталкиваюсь от кухонного гарнитура, чтобы двинуться на звуки.

- О, ты проснулся! – Меня встречает моя ассистентка, хлопая ресницами и наигранно улыбаясь. – Прости, что так громко. – По ней видно, что она не сожалеет. Я даже готов поспорить, что она специально врубила телек на полную громкость, чтобы меня разбудить. Вот только зачем? – Сегодня финал, а его невозможно смотреть тихо.

Финал чего?

Я прохожу в комнату, зажимая зубами сигарету. Уля сидит на мягком диване, стоящем спиной к двери, и пялится в огромную плазму, закреплённую на стене.

- Домой не собираешься? – Недружелюбие – мой конёк. В голове туман от вечернего сна.

- Сразу, как только узнаю, кто победил.

Девушка указывает пальцем на экран. Я проследил за ним, натыкаясь на красивое личико, окруженное темными кудрями. Сглатываю. Лора Ви. Это снова она.

Секунда я не моргаю. Вспоминаю, как зарываюсь в её гриву, словно маньяк, желая узнать, так ли они охренительно пахнут, как мне снилось. Шмыгаю носом: их аромат все ещё таится в глубине.

Стискиваю кулаки, злясь на Ульяну. Чертовка сделала это специально.

Хочу испепелись взглядом ассистентку, но глаза не слушаются. Они словно зажили своей жизнью, принимаясь исследовать девушку, которую сейчас показывали.

Она машет рукой зрителям, её волосы волной следуют за ней. На ней необычный костюм, состоящий из белого топа и плотных шорт, поверх которых натянуты широкие сетчатые штанины, словно к шортам пришили тюль. Качаю головой, но должен признать, что этот цвет идеально гармонирует с её смуглой кожей.

Я не хотел её видеть. Я сделал всё, чтобы огородиться от неё. Но как бы я ни убегал, она всегда настигала меня. Стоило только закрыть глаза, и я снова и снова переживал момент отчаянной близости, который продлился всего три минуты, пока продолжалось выступление, но оставил выжженный отпечаток в опасной близости от сердца. Это было безумием, сносящим крышу.

С того момента я усердно старался вернуть свой чердак на законное место. И уже почти получилось. По крайней мере, образ обосновался только во снах. Днём я продолжал ненавидеть её, эту богачку с огромными карими глазами, пухлыми губами и соблазнительным голосом.

- Как думаешь, какие у неё шансы на победу? – Уля не называет имени, но мы оба знаем, о ком она говорит.

Я не стал отвечать на глупый вопрос. Конечно, у неё шансы размером с нашу вселенную. Не зря же продюсер шоу сделал на неё ставку. Даже если она не победит, во что я не верю, у неё все будет чудесно.

Как и всегда. Есть люди, которым везёт с пелёнок. И она именно из их числа. Золотой ребёнок, у которого все самое лучшее. Скриплю зубами. Даже внешность.

- Не хочешь присесть и посмотреть? – Уля хлопает ладонью по дивану, затем хватает бумажное ведёрко с попкорном. Я фыркаю на её наглую уверенность, замечаю, что она все в том же белом махровом свитере и розовой кашемировой юбке, в котором форсила весь день. Ночи уже становятся холоднее, осень приближается километровыми шагами. Казалось бы, мне тоже должно быть прохладно, но температура моего тела зашкаливает от необъяснимого сиюминутного волнения.

Я вдыхаю, затем кашляю, ощутив вяжущую горечь во рту. Выплёвываю дотлевшую до фильтра сигарету, согнувшись пополам.

- Ты в порядке? – невинно спрашивает ассистентка, перегнувшись через диван.

- Зашибись! – рыкаю в ответ, но перестаю кашлять как по волшебству, услышав, кто сейчас выйдет на сцену. Я выпрямляюсь и замираю.