По линии взлёта

Гай Биго точно не будет довольным таким поворотом событий. После того, как он ушёл со сцены восемь месяцев назад, от него ничего не было слышно. Я знаю, что с ним связывались с предложением повторить номер на финальном концерте, но он наотрез отказался.

Ну и пусть! Я тщательно убеждаю себя, что меня это нисколечко не обидело. Не после того, как этот козёл облапал меня на сцене, полностью изменив сценарий выступления! Не после того, как он почти поставил засос на моей шее!

Признать честно, эта секундная близость до сих пор заставляла мой живот с трепетом сокращаться. Поэтому разумная сторона меня, которая и не думала обижено надувать губы, убеждала меня, что его отказ к лучшему. Не придётся переживать это заново. Кто знает, к какому краю это меня подтолкнёт?

Я опускаю подбородок вниз, чтобы ещё раз хорошенько рассмотреть бумаги формата А4, лежащие на моих коленях. Ляля была права: песен хватит на целый альбом. Но сегодня мне понадобится только одна, и я уже знаю её наизусть. Она почти каждую ночь все ещё напоминает мне о себе.

Хоть мы и исполнили её на концерте, на радио она так и не появилась. Наверняка, встал вопрос о необходимости распространения и об авторских правах. И сейчас вопрос решился. Все же, несмотря на то, что песня уже была записана на проекте, Кирилла Анатольевич решил, что лучше перезаписать. Не знаю, какое звучание он хотел получить, но ему виднее.

Машина двигалась в пробке со скоростью престарелой черепахи. Но мне казалось, что слишком быстро я приближаюсь к студии звукозаписи, где уже должен ждать Гай Биго. От осознания, что теперь мы проведём уйму времени вместе, пока будем записывать альбом, выступать на концертах и, возможно, снимать клипы. Живот связало, словно я проглотила гору хурмы.

Когда пришло время выбираться из машины, ноги отказывались идти. Я словно приклеилась к кожаному сиденью.

- Ты чего? – Ляля заглянула в салон, поняв, что я не последовала за ней. – Мы и так уже опоздали.

Я закусила губу, стараясь не обращать внимания на вытянувшееся лицо ассистентки, запихнула бумаги в маленький чёрный рюкзак, абсолютно точно помяв их, после чего, кривясь, вылезла из машины.

Пока мы шли по коридору, я чувствовала себя словно приговорённая к смерти. Ну, или к пыткам. Гай точно не встретит меня с распростёртыми объятиями. Скорее окинет презрительным взглядом, явно демонстрирующим своё отношение к идее совместного творчества.

Как только дверь открылась, мои глаза тут же принялись сканировать пространство в нервном поиске.  И когда они увенчались успехом, я задержала дыхание, оробев.

Биго развалился на чёрном кожаным диванчике в углу студии с видом пафосного гавнюка. На нём тёмная обтягивающая футболка, не скрывающая гамму татуировок на шее и руках, и подранные джинсы. В его длинных пальцах, на которых тоже мелькают небольшие татушки, тлела сигарета, словно с вызовом окружая его дымным ореолом. Голубые глаза смотрят безжизненно, но, заметив меня, они словно оживают, сбрасывая ленивое оцепенение, и тут же вспыхивают неприязнью. Словно даже смотреть на меня тошно. Хотя это не мешает ему оценочно исследовать мой внешний вид, которым он, судя по всему, остался не доволен.

Я стискиваю зубы, чтобы не подать вида, как меня это задело. Боже, надеюсь, я не покраснела, а то прямо сейчас в моей голове нежданно-негаданно вспыхнули картинки, которые я день за днём представляла, прежде чем погрузиться в сонную негу. Озвучивать эти фантазии я не решалась при свете солнца. Главным героем всегда был этот надменный придурок. Его руки и губы неизменно скользили по моему телу, лаская чувствительную кожу…

Я задерживаю дыхание чуть дольше, чтобы избавиться от навязчивых воспоминаний, о которых я сейчас жалею. Отвожу взгляд, чтобы смотреть на кого угодно, лишь бы не выдать тот хаос, что кружит в моей голове.

- А! – воскликнул Кирилл Анатольевич. Не знала, что он тоже будет здесь. – Вот и ты, Вили!  Морщусь, услышав своё настоящее имя, надеясь, что никто не заметит. Не слышала его с того момента, когда появилась Лора Ви. Конечно, исключением были дедушка и Захар, но первый не обращался ко мне по имени, называя внученькой. - Как настрой? Готова хорошенько потрудиться?

- Здравствуйте, - растягиваю губы, молясь, чтобы было похоже на искреннюю улыбку, - конечно, всегда готова.

Слышу за спиной смешок, делаю вдох. В горле запершило от едкого дыма. Как Гай ещё после такого в состоянии петь? Борюсь с желанием прокашляться. Кирилл Анатольевич замечает, смотрит на источник дыма позади меня.

- Почему бы тебе не докурить на улице? – Продюсер поджимает губы. – А еще лучше бросить совсем эту гадость.

- Я уже устал повторять ему это, - пожаловался невысокий полноватый мужчина – директор Гая.

- Свой голос певец должен беречь, словно сокровище, - принялся за наставления Кирилл Анатольевич. Он это дело любит, хотя не думаю, что кому-то помогли его умозаключения.

Вот и Гая лишь разозлили. Отчётливо слышу, как заскрипели зубы парня, затем окурок с шумом приземляется в урну.