По любви

Перед отбоем к чистым кроваткам первоклашек приходили девочки из старших классов – читали книжки, рассказывали истории на сон грядущий, пели колыбельные песни.

…Быстро пролетели годы начальной школы. Венечка научился читать, писать, считать. Его хвалили. Тоска по дому медленно улетучивалась. Тем более что за лето в деревне успевал набегаться с запасом.

2

Очередным сентябрём Венька пошёл в четвёртый класс. Тяжело было расставаться со своими первыми учителями, но ничего не поделаешь. Взрослеем. Мара Алексеевна взяла под своё крылышко новых первоклашек. А Снежана Владимировна, выпустив своих первенцев во взрослую школу, вышла замуж и ушла из интерната, уехав в другой город вместе с супругом. Венечка тосковал по своей первой учительнице: он всем своим детским сердцем полюбил её.

Может, поэтому, когда его классным руководителем стала Зоя Ивановна, строгая и властная дама, поведение и оценки его поехали вниз. Выручал голос. Зоя Ивановна набирала вокальную группу из своего класса. А Венечка с детства любил петь, и голос у него звенел, как весенний ручеёк, можно было заслушаться. Этим и сглаживалось их взаимное недопонимание. От «Беловежской пущи» в сольном исполнении Венедикта Зоя Ивановна даже плакала. Настолько пробирала её эта волшебная песня.

Но самым главным открытием для четвероклассника Венечки стал чистый и светлый, заливаемый по утрам яркими лучами солнца класс русского языка и литературы. Встречая ребят в своем классе, учитель Алевтина Николаевна доброй улыбкой сразу расположила к себе.

– Ну, мои хорошие, будем продолжать изучение русского языка. А также мы с вами окунёмся в большой и увлекательный мир художественной литературы.

За этими обычными словами Алевтины Николаевны открывался целый мир. Венечка самозабвенно зачитывался всем, что она задавала, заучивал наизусть стихи, стал брать из школьной библиотеки разные книги и читал их на задней парте во время других уроков.

Однажды Зоя Ивановна, которая вела у них географию, застукала увлекшегося чтением ученика.

– Тимофеев, что ты читаешь?

Он хлопнул книжкой и, сунув её под парту, поднял виноватые глаза на Зою Ивановну. Она, засунув руку под парту, достала толстый бумажный кирпич и, покачав головой, заговорила:

– Дюма… «Три мушкетёра»… Значит, Тимофеев, мой предмет тебя не интересует? Тебе по нраву шпаги и приключения? Ну что ж… Придётся принять меры. Урок для тебя окончен. Одевайся. И поезжай за родителями. Я вижу тебя здесь только с родителями!

Для Зои Ивановны послать за родителями было верхом педагогического воспитания. Это устрашающее действо было для многих суровым наказанием. Ведь надо ехать в свой посёлок или деревню, показаться на глаза матери или не дай бог отцу и уговорить ехать в город для выслушивания жалоб и замечаний классного руководителя. Накинув на плечи в безлюдной раздевалке свою курточку и натянув на голову вязаную шапку, Венечка выбежал из интерната и с чувством тянущего одиночества и непонятной вины поехал к матери.

На завод.

3

На заводе он бывал часто. Приходил мыться в заводскую душевую по выходным. Пробирался через дыру в бетонном заборе у железнодорожной станции – и на месте.

В клокочущем рокоте заводских агрегатов и работающих железнодорожных кранов, загружающих в вагон плиты, он тихонько пробирался к компрессорному цеху, где размещались пузатые, готовые вот-вот лопнуть, как ему казалось, компрессоры, качающие под давлением воздух по всему заводу для могучих прессов. В цеху уж Веньку никто не гонял.

Мать следила за компрессорами. Подливала масла. Смотрела за уровнем давления.

…Страшно было идти. Материнских слёз Венька боялся больше всего на свете. Но делать было нечего. Понёс повинную голову на материнский суд.

– Мам, привет, это я… Меня за родителями послали.

Мать смотрела на него с тревогой и беспокойством.

– Ты чего натворил?

– Книжку читал на уроке. Зоя заметила. Разозлилась…

– Есть хочешь?

…Венька уплетал бутерброды и пил горячий чай из железной чашки термоса, а мать смотрела на него с грустью и не могла решить, что же ей делать, как поступить.

– Мам, напиши ей записку. Что ты поговорила со мной. Я всё осознал. Больше не буду. А ты занята.

Так и сделали. Зоя долго вертела мамину записку в руках, точно денежную купюру проверяла – не фальшивка ли, прочитала и посмотрела на него:

– Сегодня репетиция вокальной группы. Через две недели у нас выступление в районном ДК. Ты – солист. Будешь учить новую песню: «Хлеба налево, хлеба направо, хлеба на счастье, хлеба на славу»…

Он качнул головой.

– А книжку можно у вас забрать?

– Держи. Дочитывай своих мушкетёров.

4

Весной, когда на совхозных полях, окружающих территорию интерната, зацвела сурепка, Веньку в очередной раз послали за родителями.

А провинность была ничтожная. Спать не хотелось. И мальчишки шумели, смеялись. Пришла Зоя Ивановна. Зажгла свет. Вывела всех на длинный ковёр мальчишеской спальни и, показывая пальцем на отдельных ребят, считала:

– Ты. Ты. Ты. Ты. Утром – за родителями!