По Мясницкой по улице Кирова

На острове Шпицбергене не знают непогод,
Вокруг стоят течения, закованные в лед.
Норд-Остами, Зюйд-Вестами проносятся ветра,
И жизнь безынтересная, что завтра, что вчера.
Но иногда по праздникам над этим миром льда
Сияет безотказная Полярная звезда.

«Мальвина бежала в чужие края…»

Мальвина бежала в чужие края,
Так было рассказано детям.
Услышав о том, впали в грусть ты и я,
А сказочник был нашим третьим.

И Таня бежала в чужие края,

Решив, что там берег желанный.
О ней вспоминают порою друзья,
Негаданно, вдруг и нежданно.

И Марья Иванна в чужие края

Бежала с оказией тоже.
Ах, Марья Иванна, родная моя,
Держитесь, Господь Вам поможет.

И я собираюсь в чужие края,

Хотя размышляю под вечер:
А стоит овчинка того громадья?
Тех нет, а иные далече.

«От туманного проблеска поздней зари…»

От туманного проблеска поздней зари,
Поутру поднимаемся вяло.
Немота уступает поре говорить,
И лежанье хождением стало.

Бодрость мозгу успешно дает кофеин

Минус скрепа с сигарным угаром.
И в душе возникает назойливый гимн,
Как отмстить неразумным хазарам.

«В лесу у тихой заводи…»

В лесу у тихой заводи,
Где плещется вода,
Я думал – знать бы загодя,
Когда придет беда.

Когда, в каком обличий,

В который день в году…
Я с полным безразличием
Тогда к ней подойду.

«Ноябрь в последних числах на бег…»

Ноябрь в последних числах на бегу,
Земля покрылась снежною порошей,
И ветер сквозь поземку на снегу
Мне письма пишет: ГОСПОДИН ХОРОШИЙ!

В начальных строках данного письма

Уведомляю Вас, что осень миновала.
По Цельсию пора сидеть в домах,
А не шататься днем и ночью где попало.

Год уходящий уже несколько недель,

Точнее дольше – хитро смеживает веки,
Всласть наглядевшись на земную канитель,
Которой заняты все люди-человеки.

Однако, очевидно, не впустую.

Повинной голове не нужен меч.