По моим правилам

– Я думала, ты в окно выйдешь. Знаешь, удивлена, что ты до сих пор не спился. Наслышана о приключениях…

Сменила тактику. Змея, что отравляла все вокруг. Нужно было просто уйти, а не слушать это. Мне нужно на площадку. Не дай бог Рита выйдет играть. Брат этого не допустит.

Не допустит же?

Она приблизилась. Провела ногтем по щеке, гипнотизируя. Столько лет не могу избавиться от нее. Избавиться от ее образа. Даже шум начавшейся игры на заднем фоне не волновал.

Диана. Сука, которая должна была стать моим спасением, а стала гвоздям в крышке гроба. Сколько мне было? Подросток. Едва оперившийся юнец, которому открыли мир секса, мир страсти.

Я схватил ее за волосы, и она выгнулась дугой. Я смотрел на нее, понимая, что отпускает. Неужели через столько лет я больше не в ее власти? Неужели больше не встает на эту шлюху?

Столько лет я засовывал это в глубь. Свою боль, чувство вины. Потому что, как бы я ее ни ненавидел, но все равно хотел. Втайне от самого себя. Но сейчас в душе жило другое чувство. И другая.

Грубо оттолкнул ее, выплевывая:

– Вали отсюда, Диана. Тебе здесь нечего делать. Никто твои слова всерьез не воспринял, и ты не добьешься ничего.

– А вот я считаю иначе.

Она развернулась и пошла на трибуны. Наблюдать за результатом своей работы. А я застыл. Вот вроде и облегчение, а внутри все равно все стиснуто, словно обручем. Все равно есть что-то, что подсказывало: Диана сделала свое черное дело.

Надо вернуться в зал, надо забрать Риту из этого кошмара и поговорить. Успокоить. Все в прошлом. Все в прошлом, и впервые за столько лет я заметил какой-то смысл в будущем.

У меня есть эта странная Рита. Девушка, что носит моего ребенка. Чем дальше заходил в этих мыслях, тем больше убеждался в том, что все правильно.

Направился в зал. Страх перед тем, что нужно говорить с девушкой, потихоньку отступал. Решительность набирала силу. А ведь вчера я был в ужасе и сбежал. Еще недавно не подозревал, что могу так поступить, но…

На самом деле встреча с Дианой поставила жирную точку в вопросе самобичевания. Бояться того, что будет? Да я только что воочию видел прошлое.

Простить себя я вряд ли смогу. Ненавидеть брата проще всего. Это чувство помогает мне держаться на плаву, но сейчас все немного сместилось. Потому что есть Рита. Рита и тот, кто внутри нее. Ответственность.

Да, это все очень страшно, но то, что осталось позади, во сто крат страшнее. Шел вперед под скрип кроссовок. Зал гудел. Но когда я подходил к выходу, почему-то стало совсем тихо.

Словно по щелчку пальца все выключили, и я остановился. Народ толпился у двери, и площадки видно не было. Травма? У кого? А потом я услышат странные стоны.

Да, наверняка травма. Но все в одно мгновенье изменилось. Потому что площадку разорвал крик Кати:

– Маргоша!

Маргоша? Дебильная кличка, которой Риту назвала мать. Риту. Риту?! На секунду застыл, а потом бросился сквозь толпу.

Я увидел ее практически сразу. Она лежала на площадке с ужасом на лице, прижимая руки к животу. Бледная, скрючившаяся. Кто вообще выпустил ее на площадку?

Народ загудел, и невысокая медсестра уже подходила к ней. Я словно в замедленной съемке смотрел как девушка корчилась на площадке. Это конец? Пятно крови, что расплывалось возле, подсказывало, что да.

– Жора, Жора пусть ее встретят. Твоя больница ближайшая. Да, беременность. Она упала на игре? Да не ори ты, так я сам знаю!

Брат стоял в стороне, бледный. Нахера он выпустил ее? Нахера… Какого черта я встал как вкопанный. Не отдам я их никому! Я не позволю жизни в очередной раз забрать у меня самое ценное! Черта с два.

Народ уже начал облеплять ее, но я решительно пошел вперед, распихивая всех:

– Я отвезу ее в больницу!

Подошел к Рите, но та уже была не в состоянии понять, кто здесь. Ее голова запрокинулась, и девушка теряла сознание. Надо торопиться. Взял ее, кивая Ване по дороге. Я знал, куда ехать.

Тут недалеко. Всего пара километров. Рита молчала. Мы вышли с ней из здания. Боже, какая она легкая! Худенькая, невесомая. Открыл дверь своей тачки и осторожно положил ее на сиденье.

Быстрее. Быстрее. Сколько же было крови. Никогда в жизни не видел столько крови. Она бледнела с каждой секундой. Я молча завел двигатель. По щекам девушки в состоянии небытия текли слезы.

Я услышал слабое:

– Прости, малыш. Я не хотела… Ошиблась. Я люблю тебя.

У меня сердце сжалось. Значит, все-таки она хотела этого ребенка. И я хотел. Хотел как ничего другого в жизни. Хотел как саму жизнь! Нажал на педаль газа.

Я никогда не гонял. Только не после того, как умерла мать, но сейчас отпустил все тормоза. Я довезу их. Живыми. Обоих. Они выживут. Ребенок выживет.

Иначе я не знаю, что со мной станет.

Педаль газа в пол, и вот я с бешеной сосредоточенностью гоню по улице. У больницы притормаживаю, плавно заходя в поворот. Вот она. Вон Жора стоит с целой бригадой. Не по его части ситуация, но спасибо ему. Время. Время сейчас дорого стоит.

Он, видно, узнает машину. Я торможу. Успеваю сказать скорее просто в пустоту салона:

– Рита, держись! С вами все будет хорошо!