По моим правилам

Врач сначала не поняла. Сначала просто недоверчиво хлопала глазами, а потом спокойно сказала:

– С вашей дочерью все хорошо, с ней сейчас ваш муж. Клянусь вам своими шестью детьми. А у меня, знаете ли, три двойни. Я знаю, о чем говорю.

Она улыбнулась, но тревога в ее голосе никуда не делась. Уже мягче она положила кисть на мою ладонь и осторожно сжала ее:

– Была тяжелая операция, но все позади. Все живы и здоровы. Отдыхайте, Рита, позвольте себе уже расслабиться.

Ее голос доносился откуда-то издалека. Нет, не последние слова. А те, что сейчас мой муж с нашей дочерью. Живые. Оба.

Одинокая слезинка скатилась по щеке. На большее я была не способна. Но душа потихоньку оттаивала. Хорошо… Все будет хорошо. Они живы…

Глава 59. Виктория Егоровна

– Вера, кто пустил в реанимацию мать? Сдурели совсем? Или мне напомнить про косяк с оповещением? Люди больше часа не знали, что ребенок жив и здоров!

Нет, знакомства знакомствами, но Милославского с его бабами надо послать… Перед глазами встал образ измученной рыжей девушки. Мне и в голову не могло прийти, что ей не сказали про ребенка!

Отошла в сторонку. Неистово курить захотелось, хотя это вообще не про меня. Но было в этой истории что-то такое… За душу брало знатно, хотя я сто лет работаю, да еще и сама бывала в состоянии похоже.

Воспоминания нахлынули внезапно. Обухом по голове ударили. Вернулась в кабинет. Сразу же взяла телефон, он вибрировал. Чувствует он меня, что ли… Взяла трубку:

– Вик, ты только не нервничай, но кажется, у нас будут щенки. Бука… Что за молчание?

Егор, мой муж, ожидал другой реакции на столь вопиющий кошмар. Ничего, потом ему расскажу, куда я ему этих щенков засуну. И еще раз припомню первый подарок дочкам при знакомстве! Тихонько сказала…

– Девочку сегодня привезли тяжелую. Даже Маша спускалась. В шесть рук колдовали с ней и Милославским. Ребенка спасли, ее спасли, даже матку не удалили, хотя кровищи было, долго не могли найти причину. Так вот, кто-то мать ее пустил в реанимацию, там явно конфликт какой-то…

– Это понятно. Ты чего разнервничалась так? Беременная, что ли, опять?

Вопрос мужа прозвучал так странно, что я просто разразилась хохотом. Нет уж. После третьей двойни я решила этот вопрос максимально эффективно. Хоть друг семьи Армен и говорит, что после третьего там уже все равно, сколько под ногами бегает, но хорош…

– Нет, просто… Егор, там странная история. И в глазах девушки… Я никогда не видела еще такой обреченности. Она, видно, решила, что дочь не выжила и про мужа реакция странная. А у него вся спина была в стеклах, вообще жуть! Криминал какой-то… У меня ее лицо перед глазами до сих пор стоит. Я ей говорю, что все хорошо, а она не верит! Представляешь?

Молчание в трубке усилилось. Сдается мне, что он тоже словил тот приступ из прошлого. Когда я была на волосок от… Бр-р-р. Продолжила, уже тише:

– Я их покурирую, ты не злись. Не могу я эту девочку оставить. Она хоть и не у нас велась, но экстренно привезли. Я хочу помочь ей. Это как же должна жизнь была ее потрепать… И муж ее, аж страшно стало. Такой двухметровый амбал. Точнее… Нет, не замужем она. Но когда я ему сказала про жену, ты бы видел его глаза! Я таких чувств вообще никогда не видела. Меня насквозь этим облегчением прошибло. Вот бывает же в жизни такое…

Я вспомнила как он руки себе чуть в кровь не раскрошил, вспомнила черные глаза и бесконечный страх. Аж мурашки по телу. От них искрило эмоциями так сильно, что они больницу чуть не подожгли.

На заднем фоне послушался детский визг. Егор сегодня дома, а завтра у него работа. Мой столичный балагур всегда находит время на меня и нашего выводка.

– Вик, ну ты чего? Ладно, я все понял. Вызваниванию подмогу няням. Пусть бабушки с дедушками примчат.

Поблагодарила супруга и отключилась. Дома дурдом, тут дурдом. Кайф же! И все равно захотелось вернуться в реанимацию. Пошла, оделась и снова под удивленными взорами врачей заглянула проверить ту самую хрупкую, но невероятно сильную девушку.

Выглядела она не очень. Мягко говоря, но хотела бы я посмотреть на того, кто после подобной операции напоминал бы счастливую мамочку самого лучшего ребенка.

Взглянула на нее, заботливо поправила локон рыжих кудряшек, выбившихся из прически. Она спала. С такой дозой седативных немудрено. Пусть отдохнет, главное она услышала. Вот как меняется лицо человека после нужных новостей!

После операции черты лица заострились, чувствовалась надрывность, боль… А сейчас передо мной спала просто уставшая молодая девочка.

Погладила ее. Почему-то сердце екало при виде нее. Хотелось поддержать, помочь. Так когда-то я встретила свою подругу Майку. У нее тоже было сложности с беременностью. Прошла через подобные тернии сама.

Ну и матери ее надо бы высказать, чем я и пообещала себе заняться сейчас. Не знаю, кто ее сюда пустил, но мало ему не покажется! Вон как довела девочку.