По найму

Машину она нашла не сразу. Ледбиттер отогнал ее на стоянку, где она затерялась среди других, в сумерках казавшихся совершенно одинаковыми. Наконец леди Франклин заметила высокую фигуру водителя: склонившись у дверцы, он запирал замок.

— Стив, — сказала она, не надеясь, что сможет выговорить это имя, но все же выговорив.

Ледбиттер выпрямился, но остался на месте. Тогда леди Франклин подошла к нему и протянула руку.

— Стив, не сердитесь на меня, — сказала она.

— За что же, — пробурчал он, взял ее руку в свою и тотчас отпустил.

— За все. Вы были мне верным другом.

— Миледи, — начал было он.

— Нет, нет, ничего не надо говорить. Теперь мне все ясно и без слов, да и вам, надеюсь, тоже.

— Но вы, наверное, не понимаете, — начал опять Ледбиттер хриплым голосом.

— Не понимаю? — повторила леди Франклин.

— Да, миледи, вы, наверное, не понимаете, почему я тогда... — Он чуть было не задохнулся, так важно было ему высказать то, о чем он все это время думал. Сделав отчаянное усилие, он все же закончил: — Почему я тогда так поступил.

Она молча смотрела на него, слегка приоткрыв рот.

— Я сделал это потому, что... потому что... — «Люблю вас», хотелось ему сказать, но на сей раз слова застряли в горле.

— Умоляю вас, не надо больше об этом, — сказала леди Франклин и, увидев, что он расстроен, расстроилась и сама. — Лучше послушайте, что я вам скажу. Вы это сделали, потому что вы один из самых добрых людей в мире.

— Вовсе нет, — ответил Ледбиттер. — Я совсем не добрый. Я сделал это, потому что... — Он снова замолчал с напряженным выражением человека, который хочет сказать что-то очень важное, но страдает заиканием.

— Если вам трудно об этом говорить, — сказала леди Франклин, честно пытаясь понять, но, увы, не понимая смысла исповеди, затеянной Ледбиттером, — то лучше не говорите ничего. Иначе вам потом может быть очень больно. Я знаю одно: вы хотели мне помочь, и больше ничего знать не хочу. У каждого из нас есть недостатки, и если то, что вы сегодня увидели...

— Сегодня я не видел ничего такого, миледи.

— ...если это огорчило и расстроило вас, то я действительно очень сожалею. Не сердитесь. Но об одном я все-таки не жалею...

— О чем же?

— О том, что мы опять встретились. Но я ведь хотела взять что-то в машине. Что же это могло быть?

Ледбиттер отпер машину и включил свет. Он тщательно осмотрел заднее сиденье и даже провел рукой по кожаным подушкам.

— Тут ничего нет, миледи.

— Не может быть! Я ведь сказала ему, что забыла кое-что в машине!

Она явно испытывала суеверный страх перед своей маленькой ложью и во что бы то ни стало хотела доказать себе, что сказала Хьюи правду.

— Я что-то забыла, — продолжала бормотать леди Франклин. — Я ведь сказала ему, что мне надо вернуться, и, как ни странно, у меня действительно было ощущение, что я что-то забыла. Дайте мне что-нибудь — я потом вам верну.

Он беспомощно поглядел на нее.

— А что вам дать?

— Дайте мне шиллинг.

Порывшись в кармане, он извлек монету.

— Большое спасибо. Если я забуду вернуть, непременно напомните. Кстати, как поживает ваша жена?

— Сегодня ей лучше.

— Она заболела?

— Ничего страшного.

— А как дети?

— Здоровы.

— А работа?

— Нормально. Грех жаловаться.

— Ну и слава Богу. Я очень рада, что у вас все в порядке. Я всегда надеюсь, что все будет в порядке, но далеко не всегда мои надежды сбываются, особенно когда речь идет обо мне. Но на сей раз, кажется, все действительно в порядке — в том числе и у меня.

Леди Франклин сделала паузу, чтобы послушать, что скажет Ледбиттер, но поскольку ответа не последовало, она продолжала:

— Можете меня поздравить. Я выхожу замуж. Я так счастлива! — По лицу Ледбиттера пробежала судорога, до неузнаваемости исказившая его черты. Но он промолчал. — Я так счастлива, — повторила леди Франклин. — Пожелайте мне удачи.

— Желаю удачи, миледи, — отозвался Ледбиттер, приложив немалые усилия, чтобы изгнать из ответа иронические интонации. — Да, да, желаю вам удачи.

— Вы сказали это от души! — воскликнула довольным, хоть и слегка недоверчивым голосом леди Франклин. — Но уверяю вас, Стив, если вам вдруг показалось, что мне сейчас нелегко, не верьте первому впечатлению. Просто я снова вступаю в жизнь, это мой новый выход, второй дебют. Я не имею в виду светскую жизнь, званые обеды и все такое прочее, — поспешно добавила она. — Я снова вступаю в мир нормальных чувств и нормальных отношений — вам-то он давно и хорошо знаком. Более того, я сначала поселилась в вашем мире, который для меня стал гораздо реальнее моего собственного. Он был для меня все равно что мост через пропасть, пристанище в пути. Благодаря вам я научилась многому... — Она осеклась, но тут же заговорила вновь: — Очень многому. Например, тому, что я реально существую для других людей. Теперь я реально существую для него, а он для меня. Может быть, в этом и заключается счастье — реально существовать для другого человека. Как странно, что он тоже был вашим пассажиром. Правда, он очарователен?

— Я возил его всего раз или два, — сказал Ледбиттер.