По наклонной вверх (СИ)

Он по коридорчику прокрался чуть ли не ползком, только раз по невнимательности задел перила перед лестницей, сморщился, ибо прямо на бинт попало, прикрывающий зарубцевавшуюся рану. Он всегда стягивал раны бинтами, не хотел никого пугать и вызывать сочувствующие взгляды. Он не смог бы достойно выпутаться, начал бы оправдываться и хихикать, по привычке закидывая руку за голову. Хорошо, что Саске уже уехал. Перед церемонией они с Сакурой совсем отделились. Съехали из семейных гнёзд и выбрали отдельный дом совершенно в другом районе города. Родители возмущаться принялись было, но у них хватало своих забот. И сошлись на том, что ничего страшного не случится, если молодые пару месяцев поживут вместе без подписи на бумажке. Многие так делали. Свадьба через месяц, уже дату назначили, а Наруто переживал, что вот так по-глупому бокал с шампанским на пол уронит. Все понимали его проблему, но всё равно неприятно.

Он поднялся по лестнице совершенно бесшумно, старался дышать потише. Было бы славно, если бы совсем не дышал. Думал, что его тотчас же раскроют, но не раскрыли. Никто не вышел из комнаты попить водички или подышать свежим воздухом. Часы на стене показывали почти полночь. Совсем темно, в этом доме на ночь даже «дежурные» лампы выключались. Только в холле горела одна, света которой было отчасти достаточно, чтобы в потёмках не свернуть шею на ступеньках. Приходилось всматриваться под ноги, чуть ли не в три погибели наклоняться. Наруто не был уверен, что успеет ухватиться при падении. И уж, тем более, что сумеет задержать его своими «культяпками», обмотанными бинтами. Он ненавидел эти бинты. И ненавидел беспомощность. И никогда не расскажет, что заваривал рамен и разбил тарелку, а потом сам же её и выбросил. Нестрашно, конечно. Папа даже ругать не стал бы. Он просто слишком перепугался тогда и принялся с сына пылинки сдувать. Наруто сперва смеялся, а потом ворчал. До открытого возмущения ещё не дошло. Но оставляя сегодня Наруто одного, папа запретил перенапрягать запястья. Что-то там ещё не закрепилось. Наверно, поэтому Наруто не мог нормально использовать руки. Он снова смотрел на них, снова хотел сорвать бинты и зачарованно изучать рубцы от ран. Они же уже давно затянулись – почему так больно?

Он постоял перед дверью в комнату Итачи лишь несколько секунд, а потом толкнул и очутился внутри. Не забыл закрыть за собой. Более того, подумал и повернул замок. Пусть Итачи спит – Наруто не собирался будить его. Просто приляжет рядом и уснёт тоже.

Итачи проснулся сразу же, как Наруто дверь приоткрыл.

- Ой, ты не спишь? – виновато хихикнул он.

Света он не включил. Не нужен он. Только глаза будет резать да подчёркивать бледность Итачи. Наруто помнил, как перепугался, когда папа сказал, что Итачи подстрелили. Не верил долго, а потом всё переспрашивал и требовал заверений. Сам готов был вскочить и бежать на поиски в громадной больнице. Он не мог вставать, потому как сразу после операции. И едва-едва в себя пришёл от новости. К тому же, он даже не спросил, в какой Итачи больнице. Может, он на противоположном конце города, или вообще в районной.

Папа посчитал, что Наруто должен знать. Рассказал всё, как было. И подтвердил, что Итачи здесь, на другом этаже и уже вне опасности. Несколько раз повторил, что операция прошла успешно, осталась только реабилитация. Ни одного внутреннего органа серьёзно не задело. Только крови много вытекло, едва успели довезти до больницы.

А теперь Наруто перед Итачи стоял и смотрел, как он бесформенной грудой вертится под одеялом, стаскивает его с себя и садится.

- Наруто, это ты? – тихо спросил он.

- Ну… я соскучился. Нам с тобой даже ни разу не дали поговорить наедине. Не то, чтобы я так уж хочу поскорее со всем разобраться, просто я…

- А я хочу, - Итачи протянул руку. Наруто не сразу поверил, но протянул в ответ и только в его глаза смотрел. Из всех его глаз, наполненных магией, только два слабых отблеска видно во тьме.

- А? – Наруто машинально спросил.

- Я хочу со всем разобраться. Иди сюда.

Наруто медленно придвинулся, коленями на кровать встал и подполз поближе. Потом Итачи его обнял и пригнул для поцелуя. Сам потянулся, с силой обнимая ночного гостя и стискивая так, как Наруто только мечтал. В ответ обхватил и тоже сжал. Целовал так неистово, что сам терялся в ощущениях и страшился того, что делает. Никогда прежде никого не хотелось так стискивать, не хотелось схватить и не разжимать рук. Он даже забыл о неповоротливых запястьях, о сдавливаемом горле. Только когда Итачи издал болезненный стон, Наруто очнулся, пробкой отскочил, глаза расширил почти в ужасе, что мог навредить ему.

Итачи не разжал руки. Удерживал Наруто за кончики пальцев и сдавливал так сильно, что готовый вырваться страх развеялся. Итачи не мог бы оставаться таким сильным, если бы всё ещё испытывал слабость от ранения.

- Ты всё ещё хрипишь, - констатировал Итачи совсем тихо.