По неизведанным землям Эфиопии

Эфиопия же проводит иную политику на завоеванных землях. Ни одно племя не стерто ею с лица земли. По коренный народ сохраняет свои обычаи, вору, свою самобытность. Через Эфиопию к недавно еще диким племенам, несомненно, придет впоследствии более высокая культура.

— Мы, русские… — сказал Булатович, — не можем не пожелать единоверческому нам народу, чтобы он приобщился к лучшим завоеваниям европейской цивилизации, сохранив за собой свободу, независимость и тот клочок земли, которым владели его предки и который у него котят отнять наши алчные белые собратья.

В конце беседы Менелик предложил русскому офицеру отправиться в военный поход с одной из экспедиций Это было как раз то, чего Булатович тщетно добивался в свой прошлый приезд. Конечно, он готов выехать и если императору будет угодно, то хотел бы побывать в Каффе. Ведь войско Вальде Георгиса пойдет по совершенно неисследованным землям. Ни один европеец до сих пор не проникал дальше северных границ Каффы.

Каффа до завоевания ее Эфиопией была надежно защищена от путешественников не только горами и джунглями, но и своими законами, по которым ни один чужестранец не мог переступить ее границ, а купцов, вывозивших из Каффы золото, кофе и слоновую кость, пускали лишь в приграничный город Бонга.

Кроме того, маршрут похода Вальде Георгиса позволял Булатовичу решить одну из неразгаданных географических тайн куда впадает одна из главных рек Эфиопии Омо? В озеро Рудольф или в Нил? Если Омо — не верховье Собата, то где его истоки?

Император Менелик вручил Булатовичу письмо, адресованное Власову. К тому времени Власов прибыл уже в Джибути и как глава дипломатической миссии, в состав которой входил Булатович, должен был дать согласие на эту поездку.

Ждать, когда Власов прибудет в Аддис-Абебу, времени не оставалось. Выступление Вальде Георгиса из Андрачи, столицы Каффы и резиденции раса, было назначено на первые числа января. Необходимо срочно ехать в Джибути, а затем, вернувшись в Аддис-Абебу и собрав отряд, отправляться в Каффу. И весь этот путь, длиной две тысячи километров, нужно было проделать за полтора месяца.

Не медля ни дня, сразу же после аудиенции у Менелика, Булатович выехал в Джибути. При нем не было ни багажа, ни запасов продовольствия — только бурка для защиты от ночных холодов да оружие. На двенадцатый день в Баяде, что в шести часах пути от Джибути, он встретился с русским посольством, направлявшимся в Аддис-Абебу.

Булатович рассказал Власову о том нетерпении, с которым негус ожидает русского посла, и вручил ему письмо Мепелика и свою докладную записку, которая сразу же вводила Власова в курс всех событий, происходивших в Эфиопии.

В секретном донесении в Петербург, посланном из Харара, Власов писал: «Так как Менелик, в сказанном Письме своем, выразил желание, чтобы поручик Булатович сопровождал южный отряд его войск, высылаемых через Каффу, к истоку озера Альберт и далее к Ладо, на Ниле, то есть состоял в самой интересной, важной и трудной из четырех экспедиций, предпринимаемых Абиссиниею к верховьям Нила, то я не счел себя вправе отказать на то в моем согласии. Причем строго внушил Булатовичу воздерживаться от какого-либо активного участия в делах абиссинцев, ограничиваясь ролью лишь частного зрителя».

Получив от Власова письмо к императору Менелику, переменив слуг и мулов, которые не смогли выдержать таких темпов и трудностей пути, Булатович выехал обратно в Аддис-Абебу. Поездка оказалась крайне тяжелой. Днем стояла невыносимая жара, а ночью, перед рассветом, температура воздуха падала до минус двух градусов. Холод особенно давал себя чувствовать на перевалах через горы Черчера. У Булатовича сильно болели ноги — начинался ревматизм. Болезнь причиняла такие страдания, что иногда он не мог один, без помощи слуг, сесть в седло. И все-таки через десять дней, 20 декабря, он снова предстал перед Менеликом.

Негус был поражен быстротой передвижения Булатовича по трудным дорогам его страны и оказал, что русский офицер подобен птице — для него как будто не существует труднодоступных гор, знойных пустынь и дальних расстояний.

На формирование отряда ушла неделя. Булатович купил восемнадцать мулов и несколько лошадей, вьючные седла к ним. Предстояло самое трудное — набор людей. Ведь от их преданности и самоотверженности часто зависит успех экспедиции. Но люди, бывшие с Булатовичем в его первом путешествии, услышав о возвращении в Эфиопию своего начальника, снова пришли к нему и привели из деревень своих родичей. Булатович отобрал тридцать человек и распределил между ними обязанности.

Багаж Булатовича был невелик оружие, патроны, одежда, ящик с аптекой, ящик с фотографическими принадлежностями, геодезические инструменты, продукты, рассчитанные на пять дней, подарки.