По образу и подобию

– Такие же, какими вы гарантировали выполнение военного заказа Империи на производство субсветовых двигателей? – с сарказмом отозвался Палпатин. – Мне назвать украденную вами сумму? Вы выполнили заказ, но не в срок, завысив цены и не придерживаясь технической документации. Разве не так, друг мой? – иронично посмотрел на бледного вице-короля Император. – А теперь вы привечаете тех, кто хочет вернуть славные времена Республики… К примеру, Мон Мотму. Женщина так жаждет вновь брать взятки за проход караванов с рабами… И предоставление преступным картелям безопасного убежища… Ведь именно так создавалось ее состояние, не так ли? А, Бейл? Да и вы криминальной деятельностью не брезговали. Разве не так? Друг мой?

– Это ошибки молодости, Ваше Императорское величество, – просипел Бейл. – Они в прошлом.

– Может быть… А как же ваша дочь? Судя по всему, ваши гарантии – пустой звук. Идите, Бейл… Я вами разочарован. У меня есть и другие, более важные дела, чем обсуждать нравственный облик вашей дочери и вас. Меня ждут.

Палпатин сделал шаг в сторону тут же оживившихся девушек, и Бейл, бросив на них взгляд, неожиданно хищно прищурился.

– Ваше Императорское величество, у меня есть прекрасное предложение, которое даст вам требуемые гарантии лояльности Альдераана.

Палпатин развернулся, уставившись на мужчину холодным взглядом.

Глава 5

Лея, сидящая возле огромного голопроектора, на котором показывалось занимательнейшее действо – беседа Императора Палпатина и вице-короля Органы, – мелко дрожала. Руки тряслись, а сердце билось как сумасшедшее.

Девушка смотрела на голопроектор и слышала отчетливый хруст и звон… Ломалась вселенная вокруг нее, и мир уже никогда не будет прежним.

Отец с детства был для нее идеалом: сильный, умный, настоящий король из сказок. Он сумел отстоять свою планету во время страшного и смутного периода перемен, добившись для нее нейтрального статуса, привел ее к процветанию и с успехом противостоял агрессии врагов и козням недоброжелателей.

Бейл всегда с ностальгией вспоминал о канувшей в историю Республике, он с восторгом и глубокой печалью рассказывал о прошедших золотых временах, вырастив свою дочь ярой поборницей демократии и свобод.

Лея считала отца примером для подражания, так же как и несгибаемую Мон Мотму, не побоявшуюся вручить когда-то Палпатину «Петицию двух тысяч». Они казались принцессе борцами за счастье для всех, и Лея хотела быть такой же верной своим идеалам. Именно поэтому она, не колеблясь, вступила в Альянс за возрождение Республики, именно поэтому она рисковала всем, перевозя украденные чертежи какого-то сверхсекретного объекта, именно поэтому она сидела сейчас в заточении.

Ее камера была очень комфортабельной, но сути это не меняло – клетка.

Император всегда казался принцессе каким-то инфернальным злодеем, вышедшим из тьмы на погибель разумным. Он был тираном, погрязшим в грехе, упивающимся своей властью, развращенным и отвратительным. Редкие встречи в Сенате только укрепляли девушку в этом мнении… И заточение не поколебало уверенность принцессы, только добавило штрих: Император – настоящее чудовище.

Но сейчас, наблюдая за разговором Палпатина и отца, Лея со все возрастающим ужасом начинала понимать: Император – гениальное чудовище.

Сначала девушка не поняла, что происходит… Ее привели в какое-то помещение, где стояли огромный голопроектор, столик и стул. На столик поставили стакан воды и положили упаковку лекарства альдераанского производства, помогающего снять нервное напряжение. Потом сопровождающие вышли, принцесса осталась одна, недоумевая… А потом пошла прямая трансляция.

– Гарантии… – сочный голос старика, так не вяжущийся с подчеркнуто немощным видом, заполнил помещение. – Слушаю, Бейл.

Органа тяжело вздохнул, опустив глаза… Переступил с ноги на ногу. Неожиданно в саду появился еще один посетитель, и король уже непритворно вздрогнул. Алый гвардеец подошел к Императору, подав датапад. Палпатин молча просмотрел содержимое, поджал губы… Уставился на гвардейца, словно отдавая невидимый приказ. Страж поклонился и ушел. Палпатин бросил на замершего Бейла недовольный взгляд.

– Вам нечего предложить? Значит, в следующий раз мы увидимся, когда будут зачитывать приговор. Бунт – крайне опасное занятие… мой бывший друг.

Органа побледнел и неожиданно упал на колени.

– Ваше Императорское величество! Я всегда был вашим верным слугой! Разве хоть когда-либо я наносил вам вред словом или…

– Делом? – перебил его Палпатин. Сидящая напротив голопроектора Лея в шоке разинула рот… Ее отец, всегда гордый и непоколебимый, стоял на коленях и унижался. – Мне напомнить о трех военных заказах, на которых вы нажились? Мне напомнить о постоянном завышении цен на некоторые статьи экспорта Альдераана? Мне напомнить о вашем участии в Альянсе? Сотрудничество с ботанами. Закупки вооружения. Контрабанда. Мало? Продолжим… Сотрудничество с хаттами. Откат за использование гиперпутей для провоза запрещенных веществ.