По образу и подобию

То есть историки, конечно, знают, что изделия из меди предшествовали изделиям из бронзы. Иначе не могло и быть: ведь бронза — медный сплав. А самородная медь была довольно распространена в древних культурных странах. И получать и обрабатывать медь сравнительно легко. Все это давно известно. Но этот металл так легко гнется, так быстро уступает ударам. Многие ученые полагали, что все это не даст чистой меди особых преимуществ перед хорошим камнем вроде кремня или нефрита. И бронзовый век начинается сразу за каменным. А если уж говорили о «медном веке», то отводили на него буквально считанные столетия. Однако моделирование работы с медными орудиями вернуло меди «доброе имя».

Медным топором втрое быстрее срубить дерево, чем каменным! Ведь его не только легче сделать более острым, у него и удельный вес больше, а при рубке это важное преимущество. Стругать мягкое дерево медным ножом удается в 6–7 раз скорее, чем кремневым. Правда, когда приходится работать с твердым деревом или костью, кремень уступает меди гораздо меньше: он же все-таки тверже ее! Медные ножи здесь быстро тупятся. Но ведь и кремень крошится. Медная пила пилит дерево втрое медленнее стальной, зато вчетверо быстрее кремневой.

Словом, бронзе и железу медь уступает очень многим. Но с камнем она была в состоянии соревноваться, побеждая.

И еще один старый взгляд заставили пересмотреть конкретные археологические опыты. Вы знаете, конечно, что жители Океании умеют добывать огонь трением двух деревянных палочек друг о друга. И не раз натыкались, наверно, на фразы о том, что такое умение доступно лишь аборигенам, европейцу трудно его постигнуть.

Так вот, археологи вполне освоили все тонкости этого способа. Мало того, они на время заставили своими опытами недоумевать физиков. Потому что согласно расчетам, чтобы нагреть дерево трением до самовозгорания, требуется 12 секунд. А археологи научились укладываться всего в восемь. И уточнили множество деталей относительно породы необходимого дерева, взаимного расположения палочек и т. д. Зато с двумя кремнями, как ни странно, дело пошло куда более туго. Почему, казалось бы? Ведь так легко, кажется, вызвать искры, ударяя два кремня друг о друга? Да, это легко. Но ведь надо получить огонь, а не искры. Они, падая в подставленные труты, не поджигают, а гаснут. Очевидно, надо уметь приготовить особый трут, а это не так просто. Не случайно конструкторы зажигалок с давних времен пошли по другому пути, заменив один из кремней стальным кресалом.

Конечно, историки моделируют трудовые процессы не только каменного века, но и железного. Тут одна из самых интересных проблем — секреты получения железа в глубокой древности. Если медь, во-первых, нередко бывает самородной и, во-вторых, плавится при сравнительно невысокой температуре, что облегчает ее получение из руды, то железо довольно тугоплавко. И в мало-мальски «очищенном» виде в природе не встречается. Значит, железоделательная печь должна была появиться уже на самой заре века, принявшего имя «железного».

При раскопках археологи находят куски железа с приставшим к ним шлаком — крицы. Крицы и получали в железоделательной печи. Находят в земле и куски шлака, получавшегося в печи вместе с крицами. Порою лопата археолога открывает и остатки самой печи, остатки кузнечного горна, заржавленные молоты — орудия древних хозяев железа. Как именно они его получали? Только по находкам об этом узнаешь сравнительно немного. Легенды рисуют кузнецов загадочными существами, которым подчиняются сверхъестественные силы. Даже в средние века, когда за плечами у черной металлургии были целые тысячелетия, с членов кузнечных цехов брали торжественную клятву не вступать в сношения с дьяволом. Ведь в их деле сочетались огонь и точное искусство — справиться с одним и владеть другим казалось в те годы настолько трудным, что поневоле вспоминали черта.

В разных странах ученые пытаются моделировать плавку древности. Это делают и металлурги, интересующиеся историей своего дела, и историки, которым важно знать технику прошлого.

В СССР давно работает над этим человек, которого можно отнести к обеим этим категориям. Б. А. Колчин — доктор исторических наук, а название кандидатской его диссертации начиналось со слов: «Черная металлургия и металлообработка…»

Он восстановил из небытия староновгородский железоделательный горн и провел серию опытов по получению железа из тех самых руд, с которыми имели дело старинные мастера. Выяснилось немало неизвестных до того деталей. Оказалось, что чрезвычайно важную роль играли сушка и обжиг руд перед плавкой. Удалось узнать, сколько именно железа получали в древности при одной плавке, каков был процент полезного использования руды и т. п. Чисто технические большие и малые подробности открыли глаза на сложности в работе металлургов древности.

Но дело не только в одних технических деталях. Проникая в них, изучая их в полном смысле слова на собственном опыте, историки лучше чувствуют дух прошедшего времени, мысли людей, работавших у той печи, которую моделируют ученые XX века.