По образу и подобию

Когда Маркс писал «Капитал», он использовал экономическую модель Кенэ, с благодарностью отзываясь о его заслугах. Но и Марксова схема расширенного воспроизводства тоже модель — модель развивающегося общества. Ленин писал, что в целом она пригодится и для общества полного коммунизма.

Она позволяет осмыслить экономические законы общества, но чтобы управлять экономикой, надо построить на ее основе менее абстрактную и более развернутую модель.

Как уже говорилось, экономическая модель — промежуточное звено между абстрактной теорией и действительностью. И вот тут самая большая трудность — сделать так, чтобы эту модель не смогла перетянуть больше чем следует ни одна из ее знатных соседок. Упрощение (а всякая модель упрощение) не может позволить себе быть слишком сложным — тогда им нельзя будет пользоваться. И не вправе чересчур «упроститься» — тогда оно окажется неверным, слишком далеким от реальности. Американский математик Р. Веллман остерегал своих коллег от «западни переупрощения и болота переусложнения». Это не случайные сравнения. В западне человек становится беспомощным, а в болоте и вовсе тонет.

А ведь от того, правильно ли найдена модель, зависит судьба миллионов и миллиардов рублей. Ежегодные и пятилетние государственные планы — модели народного хозяйства. Но с каждым годом развития СССР оригинал экономической модели — народное хозяйство страны — становился все сложнее, сложнее и сложнее. Вы знаете, до сих пор астрономия и математика вместе не смогли решить так называемую «проблему трех тел» — нельзя точно рассчитать возможное расположение трех взаимно тяготеющих космических тел для любого момента времени. Экономисты не то чтобы смотрели на эту проблему с презрением; они просто указывают, что их проблемы неизмеримо сложнее. Эталоном сложности, своеобразным пределом ее принято считать человеческий мозг с его 14 миллиардами клеток. Но член-корреспондент Академии наук СССР А. Г. Аганбегян уверенно называет народное хозяйство самой сложной из известных научному миру систем. И добавляет, что она не только состоит из множества подсистем, но и работает в условиях неполной информации. Она настолько сложна, что в принципе не поддается полному описанию (а о том, поддается ли такому описанию мозг, ученые еще спорят). Вот простой пример, который приводят сами экономисты. Представьте себе, что ЗИЛом принято решение увеличить выпуск грузовиков на 10 тысяч штук. Экономистам предложено подсчитать, сколько на это понадобится электроэнергии. Вы думаете, достаточно запросить, сколько энергии ЗИЛ тратит на один грузовик и умножить эту цифру на 10 тысяч? Как бы не так! Результат окажется лишь одним из длинной цепи слагаемых. Надо ведь еще учесть, сколько энергии потребуется на шинном заводе для производства добавочного числа шин, на стекольном, на приборостроительном, на металлургическом предприятии, где льют металл для грузовиков, и на химическом заводе, поставляющем пластмассу для них. Впрочем, это еще цветочки. Ведь чтобы добыть ту руду, которая станет в домне или мартене металлом, тоже надо затратить энергию. И перевозка руды тоже берет бензин, уголь и электрический ток. А стекло варится из песка, соды, поташа (я называю только главные составные части). Песок надо добыть, соду и поташ получить…

Словом, рядом с длиннейшей цепочкой нужных расчетов почти бесконечная детская сказка о доме, который построил Джек, кажется короче поросячьего хвостика. И ведь речь шла только о энергии!

Это — в масштабах страны. Но даже на одном заводе организация производства дело чрезвычайно сложное.

Представьте себе для простоты, что вам предложен обед из пяти блюд. Каждое блюдо можно есть — на выбор — или ложкой, или вилкой. Так вот, у вас есть 32 (2⁵) способа съесть эти пять блюд. Один из них — все пять раз пользоваться только ложкой, другой — только вилкой, третий — три раза ложкой и два вилкой и так далее. А если бы вы попали на пир XVII века, где обед состоял бы, скажем, из 10 блюд, то его можно при тех же условиях съесть 1024 способами. Если же вам предложат на выбор две разные ложки и две разные вилки, количество способов еды вырастет до миллиона с лишним.

Я понимаю, что эта проблема вас не волнует. Но ведь первый расчет целиком относится к производству, где есть пять последовательных процессов, каждый из которых можно выполнить двумя способами, а последний расчет действителен для десяти последовательных процессов, каждый из которых можно выполнить четырьмя методами. История же многих деталей, не говоря уж о целых машинах, включает в себя еще большее число операций. Сталь можно получить в мартене, в электропечи, в конверторе, одно и то же изделие из нее можно иногда получить литьем, ковкой, холодной обработкой, прокатом. От множества конкретных условий и требований зависит, какой операции отдать преимущество.