По образу и подобию (СИ)

— Снижаемся, — командует он твердым непререкаемым тоном.

Вход в купол они ищут минут сорок — он, разумеется, тщательно замаскирован. И, конечно же, доступ предоставляется лишь на основании пароля и биометрических данным. Приходится вызывать по рации Фрэнка, который удаленно подключается к местному искину и успешно убеждает его принять гостей.

И вот перед пришельцами длинный коридор, тускло освещенный аварийными лампами; безликие белые стены будто смыкаются в зоне видимости, создавая ощущение ловушки. Датчики оценивают воздух как вполне пригодный для дыхания; сняв шлем, Роджер вдыхает запах сырости, гари и свежепролитой крови. У пульта охраны обнаруживаются два мертвых тела — одно с оторванной головой, второе с обезображенным, словно в него плеснули кислотой, лицом. Судя по комбезам с эмблемой «DEX-компани» это не люди, а киборги, что никоим образом не снижает градус потенциальной опасности, а скорее, его повышает, так что дальше по коридору Роджер и Винни движутся по всем правилам — короткими перебежками с бластерами наизготовку.

Попадающиеся на пути двери из бронебойного и огнеупорного прозрачного пластика позволят видеть внутренности лабораторных помещений, что окончательно убеждает Роджера в его версии насчет секретного правительственного проекта. Вот только людей не видать, а кое-где заметны признаки то ли вторжения извне, то ли попыток замести следы во время бегства — разбитые пробирки, опрокинутое оборудование, рассыпанные по полу документы и канцелярская мелочевка.

А потом впезапно происходит нечто, заставившее незваных гостей позабыть обо всем и срочно сосредоточиться на собственном спасении — на размещенных вдоль по коридору электронных табло загорается багровая надпись «система самоуничтожения включена, до взрыва осталось одиннадцать минут двадцать секунд», сопровождаясь истошным завыванием сирены. Не сговариваясь, Роджер и Винни кидаются к выходу; незаметные ранее внутрикоридорные перемычки начинают схлопываться одна за другой, усиливая у пришельцев ощущение ловушки до состояния слепой паники. И, когда до выхода остается всего лишь около пятидесяти метров, Винни успевает проскользнуть в очередную стремительно сужающуюся щель, а Роджер нет. Силач-пилот пытается придержать створки, упираясь в них руками и ногами, но тщетно, и ему приходится вытолкнуть себя наружу, чтобы его не расплющило.

Капитан Роджер Сакаи замирает перед непреодолимым препятствием; собственное прерывистое дыхание и пульсация крови в ушах на миг заглушают вой сирены. Он отстраненно наблюдает, как Винни со злостью лупит кулаками по бронебойному пластику, угадывает, что тот вызывает Фрэнка. Включает собственный комм, слышит голос их навигатора и голос Джилл на заднем плане, но что она говорит не разобрать, а вот Фрэнка, чуть ли не срывающегося на визг, слышно прекрасно.

— … она замкнулась, ясно?! Как только сработала программа самоуничтожения, подключиться к системе стало невозможно! Я же говорил, я предупреждал, что добром это не кончится! На взлом уйдет пара часов, как минимум! Я не виноват! Я не…

Роджер отключает передатчик, на миг прикрывает глаза, представляя себе старую книгу с тисненной надписью на массивном переплете «Юдзан Дайдодзи. Будосесинсю», ровные столбики иероглифов.

«Самурай должен прежде всего постоянно помнить — помнить днем и ночью, с того утра, когда он берет в руки палочки, чтобы вкусить новогоднюю трапезу, до последней ночи старого года, когда он платит свои долги, — что он должен умереть. Вот его главное дело…»

Не важно, как умереть. Возможно, именно так — бессмысленно, бесполезно, не разобравшись в ситуации, не разгадав тайну этого места, никого не успев спасти. Просто умереть, в оставшиеся минуты и секунды мысленно оплакав свою несостоявшуюся совместную жизнь с Полиной, их отпуск, заказанное по инфранету кольцо, их свадьбу, нерожденных ими детей… «Прости, Полли. Прости, что не сдержу обещание».

А в следующую секунду Роджер открывает глаза, в упор глядит на своего пилота и старого друга, продолжающего пинать непробиваемый пластик и переругиваться по комму с Фрэнком.

— Винни… Уходи немедленно. Это приказ.

***

Борт корабля «Аргамак-2», за 6 стандартных часов до описываемых ранее событий.

Размякшая лимонная долька сиротливо скукоживается на дне стакана; Юрий Гибульский машинально тычет в нее чайной ложкой, разглядывая, будто любопытную диковинку.

— Вам неприятно на меня смотреть?

Юрий заставляет себя поднять голову, невольно вздрагивает, встретившись взглядом с собеседником.

Их необычный пассажир… Это оказалось не так-то легко. А Кире было наверняка еще тяжелее общаться с ним, но девочка всегда была смелее и решительнее своего непутевого дяди, вся в отца.

— С чего вы это взяли? — мямлит он, старательно уводя взгляд в сторону, но тот как магнитом притягивается к до боли знакомой морщинке меж темных бровей, опускается на сантиметр ниже и…