По острию любви

Мысль, что мне всё это приснилось, разбивается вдребезги при виде незнакомой комнаты, которую ночью толком и не рассмотрела. Я настолько была расстроенной и уставшей, когда мы уехали с квартиры, что впала в какое-то полусонное состояние.

Появление опеки и полиции меня и так подкосило. А уж приход хозяйки квартиры и то, что она вот так запросто выгнала меня с братом на улицу, отняли у меня оставшиеся силы. Вещи я собирала уже просто на каком-то автопилоте. Не было даже удивления и осознания, что мой начальник везёт нас к себе.

В машине я задремала, так же как и Женька, который молчал как партизан с того момента, как я его успокаивала в комнате. Я даже не поняла, в какой части города находится дом Громова. Единственное, как-то вяло про себя отметила, что это именно дом, а не квартира в многоэтажке.

Мы зашли в него, начальник тут же провёл нас в комнаты, расположенные напротив друг друга. Убедившись, что Женька лёг в кровать, я вернулась в свою комнату, скинула верхнюю одежду и сама рухнула в постель, моментально вырубаясь.

И вот теперь, на свежую голову, я начинаю всё вспоминать и анализировать.

Только спокойствия мне это не приносит.

Чувство дикой благодарности Громову заставляет крепко зажмуриться. Радость вперемешку с восхищением от поступков этого сурового мужчины (и с опекой урегулировал, и на произвол судьбы не кинул) затапливает меня с ног до головы.

Нет, я понимаю, что дальше мне самой придётся разруливать свои проблемы, но сейчас я ему благодарна от всей души. Даже несмотря на его намёки по поводу моей работы у него, мне хочется искренне поблагодарить Громова, что пришёл на помощь.

С этими мыслями встаю с кровати и проверяю телефон.

На экране высвечивается время — восемь утра, а также десятки пропущенных от Машки.

Начинаю одеваться, набирая классного руководителя Жени. В школу он сегодня уже точно не пойдёт, так что надо бы предупредить Ольгу Алексеевну.

После сразу набираю подругу.

— Привет, Маш, — произношу, как только слышу её голос.

— Что, чёрт побери, произошло? — взволнованно интересуется Машка, даже не здороваясь. — Мне сказали, что ты с Громом ночью куда-то уехала. Это правда?

Ух ты! Быстро же разнеслась эта новость.

Машка вчера не работала и только сегодня вечером должна была выйти в свою смену. Но даже она уже в курсе того, что мы с Громовым сорвались с работы ночью и уехали в неизвестном направлении. И это в восемь утра, позвольте заметить.

— Ой, ты не представляешь, Маш, — приступаю к рассказу.

Как только вываливаю на неё всё, что произошло, тут же слышу возмущённое:

— А ко мне почему не поехала?

— Маш, ты сама у своей тётки живёшь, можно сказать, на птичьих правах, — тыкаю ей в очевидное.

— Ну уж ночь она потерпела бы, — ворчит подруга. — Так, стоп! Ты сейчас реально что ли у Грома дома?! — видимо, только сейчас до неё доходит, на чём именно я закончила свою историю.

— Да, представляешь! — почему-то перехожу на шёпот, так как не в силах скрыть в голосе восторга.

— Так, Юль, — угрожающе тянет Машка. — Вот только давай без… вот этого всего. Согласна, он поступил как настоящий мужик, но возводить его на пьедестал не надо. Ты и так, я смотрю, в последнее время с него глаз не сводишь.

— Да я и не возвожу его вовсе, — протестующее бурчу, хотя… себя-то не обманешь. Последнюю её фразу вообще игнорирую.

Я и до этого не могла смотреть на него, не затаив дыхания. Сердце, кажется, к горлу подступало, стоило только наткнуться взглядом на вечно суровое мужское лицо. Теперь вообще не представляю, где буду брать силы на то, чтобы не выдать ему своих чувств, общаясь с ним.

— Слушай, Маш, мне пора, — заканчиваю разговор, так как не хочу выслушивать, какая я дура.

Ну а то, что дура, так это и к гадалке не ходи. Надеяться на его ответные чувства — это уже что-то прям совсем из разряда фантастики.

Представляю, как он будет хохотать, если узнает, что я к нему неровно дышу.

Отключаюсь и иду в комнату, где уснул брат.

Удостоверившись, что Женька ещё спит, отправляюсь на поиски ванной комнаты, которую нахожу по соседству.

Умывшись и почистив зубы, отправляюсь на поиски хозяина дома, с нескрываемым интересом разглядывая всё вокруг.

То, что я вижу, мне нравится.

Как-то сразу понимаешь, что это мужская берлога. Много дерева, из мебели ничего лишнего, только всё самое необходимое.

Ароматный запах кофе приводит меня на кухню, на пороге которой я застываю.

Громов стоит ко мне боком у высокой барной стойки, на которой находится ноутбук, в котором он что-то печатает одной рукой. Во второй — кружка, из которой мужчина время от времени пьёт кофе.

Хмур, как и всегда. Брови близко сведены, а на лбу видна глубокая складка.

Иногда мне кажется, что он вообще никогда не улыбается.

— Кофе ещё горячий. Можешь наливать, — он даже голову не поворачивает в мою сторону, когда говорит это. Так и продолжает что-то строчить пальцем в ноутбуке.

Сглатывая ком в горле, захожу на кухню, озираясь в поисках кофейника.

Как только я наливаю себе полную чашку и разворачиваюсь к нему лицом, вспыхиваю как спичка.