По поводу прошлой ночи (ЛП)

— В общем, первый парень был довольно грубым со мной. Не в плане насилия, но я думаю, что ему просто это нравилось. Он был очень доминирующим и властным. Каждое прикосновение к моему телу было резким. Когда он засовывал свои пальцы в-в... — она запнулась, а затем тихо добавила: — Ну, знаешь, туда, это было грубо, и я не была готова к этому. Либо он не понимал, либо ему было безразлично, но он был настойчивым. Мне было неприятно. Он сильно сжимал мою грудь, затем щипал соски. Я не получала от этого никакого удовольствия. Но я попробовала еще раз с другим парнем.

— Парнем, который использовал оральный секс как колыбельную, — заключил я.

Ее хриплый смех окутал меня, отчего улыбка растянулась на моем лице.

— Да, он был милым, но он едва касался меня. Я с трудом чувствовала хоть что-то, и он всегда ждал от меня подтверждения. Это действительно отрезвляло. Я не думала, что для секса необходимы ежеминутные инструкции или что-то в этом роде. Это было странно. И это всё. Больше я никого из них не видела.

Я не думал, что это то самое. Я хотел узнать больше. Поэтому спросил:

— Окей, хорошо. Это часть твоего опыта, но что по поводу их? Что ты делала с ними, с их телами и понравилось ли тебе это?

Ее стон был приглушенным так, будто она накрыла голову подушкой.

— Нам действительно нужно об этом разговаривать?

Я цокнул языком.

— Майя, Майя, Майя... расслабься. Это ничего не значит. Просто разговор. Ты хорошо справляешься, поэтому продолжай в том же духе.

Она выпустила долгий выдох.

— Ты прав, я веду себя глупо. Уф. Хорошо. Первого парня я, хм... трогала его. В общем, он схватил мою руку и положил ее на свой... уф... пенис... затем он положил свою руку на мою, чтобы контролировать меня. Ему нравилось, когда это происходило жестко и грубо, как по мне это должно было причинить ему боль, но он кончил, поэтому, полагаю, это было не так. А второй парень попросил меня потрогать его, я так и сделала. По ощущению он был тверже, чем первый, но я не могла ничего увидеть в обоих случаях, потому что мы были в темноте. Я никогда не видела пенис вблизи или на свету. Ну, по крайней мере, в живую. В любом случае второму парню потребовалось больше времени, чтобы кончить, но я могла видеть его лицо при лунном свете, и выражение лица, когда он кончил...— она понизила свой голос от смущения. — Ну, мне понравилось, как он тогда выглядел. От этого я чувствовала себя сексуальной, могущественной.

Мои губы дернулись в крошечной улыбке.

— Хорошо. Я рад. Ты знаешь, что за чувство у тебя было? Вообще-то, у парней тоже оно бывает, но женщинам немного тяжелее доставлять удовольствие, поэтому, когда парень не может это сделать, он может: а) разозлиться или расстроиться или б) проявить чрезмерную заботу. Такое впечатление, что ты разделила опыт с парнями с обоих концов этого спектра, поэтому от имени мужчин всего мира, я прошу у тебя прощения.

Присутствие юмора в данной ситуации, казалось, сработало и успокоило Майю, потому что она захихикала.

— Извинения приняты. Что еще ты хочешь знать?

От моего следующего вопроса она, скорее всего, разозлиться на меня, но всё равно я спросил, настолько непринуждённо, насколько возможно.

— Ты трогаешь себя? И если да, то насколько часто?

Она ахнула.

— Куинн!

Я пожал плечами.

— Что? Ничего особенного. Это естественно. Господи, ты знаешь, чем я зарабатываю себе на жизнь, но при этом я всё еще дрочу примерно четыре раза в неделю. И прежде чем ты что-то скажешь, в этом нет ничего дурного. Это невероятное средство от стресса. — Я подумал, что если поделюсь с ней своими собственными сексуальными аппетитами, это подтолкнет ее открыться мне.

У нее был удивленный голос.

— Четыре раза в неделю? Ты делаешь это четыре раза в неделю?

— Мне нравится секс, Майя. — Возможно, я звучал немного оборонительно.

Ее быстрый и искренний голос немного утешил мое уязвленное эго:

— Я тебя не осуждаю, Куинн. Просто я никогда ни с кем не разговаривала об этом, и полагаю, мне немного любопытны привычки мужчин, так же как и всё остальное.

Она открывалась мне. Я ничего не смог сделать с тем, что во мне зародилась маленькая гордость за то, что я приложил к этому руку.

— Спрашивай меня всё что угодно. Я всегда буду честен с тобой. Спроси у меня что-нибудь. Что тебе больше всего любопытно?

Тишина. Она молчала целых десять секунд, прежде чем выпалила:

— Всё! Мне интересно всё! Иисус, Куинн, мне двадцать семь лет, и я знаю только основы секса, механизм, но больше ничего. Я не знаю, как это ощущается для мужчины. Я не знаю, почему мужчины любят, когда женщины у них отсасывают. Я не знаю, как скоро можно еще раз заняться сексом, после того как ты кончил. Я не знаю ничего!

Мой член из слабо эрегированного превратился в такой твердый, что готов был взорваться из-за ее небольшой сбивчивой речи. Я посмотрел вниз на него, и он дернулся, так, будто бы сказал: «Ну, и чего же ты ждешь? Прикоснись ко мне!».

Я проигнорировал свой член и ответил ей: